- Кто-то спугнул его?

- Нет. Я просто убила его. Знаешь в чем вся проблема? Я должна радоваться. Он хотел изнасиловать меня, а может и убить, но легче не стало. Этот гребанный урод до сих пор мучает меня. Я никогда не забуду этого. Этот шрам хуже тех, что он сам нанес мне, этот не заживает.

Словно кто-то воткнул в сердце маленький кортик, и оно до сих пор кровоточит.

- Он заслужил это, - ласково произнес Марк, опуская мои руки на кровать и придвигаясь ближе. - Ты поступила правильно.

- Я знаю. - Можно было до бесконечности повторять себе это, но осознание не успокаивало, лишь сильнее обостряя мои страхи. Я ненавидела себя. За то, что задержалась у Маши и возвращалась домой так поздно. Что позволила беспомощности овладеть собой и не дала отпор.

Что убила этого человека, выпустив на волю нежеланные способности. Что испытала облегчение, увидев перед собой иссохший труп. - Теперь мы решили этот вопрос? Сеанс психоанализа закончен?

- Ты не зло, - зачем-то сказал Марк, но эти слова подействовали на меня как пощечина. Я напряглась всем телом, сдерживая вновь подступившие к глазам слезы. Откуда он знал, что меня тревожило? - Это просто способ самозащиты, попытка выжит. В этом нет ничего противоестественного.

- Неужели? То, что ты жив, уже противоестественно. То, что я жива, тоже противоестественно.

То, что ты просишь меня сделать, противоестественно.

- Мир меняется и нам приходится приспосабливаться, - пожал плечами мужчина, не особо обеспокоенный этим фактом. - Было бы лучше, если бы он тебя изнасиловал? Роль жертвы куда приятней, да, Астра? Все жалеют тебя, сочувствуют...

- Меня никто не жалел, - практически выкрикнула я ему, сжимая в кулаках мягкое одеяло. - И хватит об этом.

Марк помрачнел, о чем-то задумавшись. По его лицу сложно было хоть что-то понять.

Наконец, он вновь поднял на меня свой взгляд, и в нем читалось сочувствие, самое мерзкое и отвратительное чувство, на которое вообще способен человек. Это заставляло ощущать себя жалкой, еще грязнее, чем есть на самом деле. Он не мог меня жалеть!

- Оставь это при себе.

- Никто не знает? - спросил Марк, даже удивившись. - Ни одна живая душа?

- Теперь ты знаешь.

Мужчина не ответил, вместо этого он придвинулся ближе, потянувшись через всю кровать. Его взгляд сосредоточился на моих губах, но вместо желания в душе шевельнулась тревога. Его тело было так близко, жар ласкал кожу, сильный аромат мужского одеколона щекотал ноздри.

Слишком большой, слишком горячий, слишком сильный... Я отшатнулась, поздно вспомнив, что отступать некуда. Он прижал меня к стене, взял в плен.

- Ты боишься меня? - серьезно спросил Марк, замерев на расстояние десятка сантиметров от моего лица.

- Нет. - Голос предал, треснув, словно хрупкий хрусталь.

- Я не причиню тебя боли. Просто расслабься и отпусти себя. - Он наклонился, практически касаясь губами моей шеи. - Станет лучше.

Я уперлась руками в его широкую грудь, чувствуя под пальцами шероховатую ткань рубашки.

Страх завладел каждой клеточкой, заглушая голос разума, возвращая к жизни забытые видения.

И мне больше не удавалось убедить себя, что Марк не являлся тем насильником. Не здесь и не сейчас.

- Хватит! - Паника билась в каждом звуке.

- Не бойся. - Мужчина слегка отстранился, охватив мою руку своей и поднося к теплым губам.

Осторожный нежный поцелуй коснулся кожи, словно выжигая на ней клеймо. Я дернулась, но перестала вырываться. - Всего один поцелуй.

Он видел в моих глазах ужас, но предпочитал его игнорировать.