— О нет, не могу. Вы с Эмили еще не наговорились как следует.

— Будем вам рады, — улыбнулась я.

— Тогда ладно.

— Отлично, — сказала Би. — Приходи часам к шести.

— До вечера, — попрощалась Эвелин, отворачиваясь к картошке.

— Би, ты даже не представляешь, с кем я сейчас встретилась! — прошептала я.

— С кем?

— С Грегом. Грегом Эттвудом.

— Твоим бывшим парнем?

Я кивнула.

— По-моему, он пригласил меня на свидание.

Би улыбнулась, как будто все шло по плану. Взяла красную луковицу, внимательно осмотрела и, покачав головой, бросила обратно в кучу. Перебрав несколько штук, Би наконец нашла луковицу, которая ей понравилась, и пробормотала что-то под нос. Не расслышав, я попросила ее повторить, но Би уже отошла в сторону и наполняла сумку пореем. Я бросила взгляд на лестницу в винный отдел и улыбнулась про себя.

В шесть часов Би достала из шкафа три бокала и открыла бутылку вина, которое порекомендовал Грег.

— Зажги, пожалуйста, свечи.

Я пошла за спичками, вспоминая, как проходили ужины в доме Би, когда я была маленькой. Би всегда ставила на стол свечи.

«Достойный ужин следует подавать при свечах», — сказала она нам с сестрой много лет назад.

Я подумала, что это очень элегантно, и, вернувшись домой, попросила маму установить такой же обычай и в нашей семье, но она отказалась.

«Свечи зажигают только на день рождения, — сказала мама, — а оно бывает раз в году».

— Великолепно, — заметила Би, придирчиво оглядев стол.

Она взяла выбранную Грегом бутылку, внимательно изучила этикетку и одобрительно кивнула. Пока она резала большим мясницким ножом лук-порей, я села за стол.

— Би, я все думаю о Джеке и твоих словах. Что между вами произошло?

Она озадаченно посмотрела на меня, потом вдруг уронила нож и схватилась за руку.

— Черт, порезалась!

Я бросилась к ней.

— Ох, Би, прости!

— Ничего, я сама виновата. Руки старые, не слушаются.

— Давай я порежу, — предложила я и отправила Би за стол.

Она забинтовала палец, а я порезала порей и помешала ризотто, вдыхая соблазнительный аромат, который поднимался из кастрюли.

— Би, я никак не пойму, что…

Услышав у входной двери шаги Эвелин, я замолчала.

— Привет, девочки! — весело сказала она, заходя на кухню.

Эвелин принесла еще одну бутылку вина и букет фиолетовой сирени, бережно завернутый в упаковочную бумагу и перевязанный шпагатом.

— Изумительные цветы, — улыбнулась Би. — Где только ты их раздобыла в это время года?

— У себя в саду, — ответила Эвелин таким тоном, словно Би спросила, какого цвета небо. — Моя сирень всегда цветет раньше твоей.

В ее словах чувствовался дух приятельского соперничества, которое способна вынести только дружба длиной в шестьдесят с лишним лет. Би смешала коктейль для Эвелин — что-то с бурбоном — и велела нам подождать в гостиной, пока сама она не закончит готовить.

— Твоя тетя — это нечто, — заметила Эвелин, убедившись, что Би нас не слышит.

— Человек-легенда, — улыбнулась я.

— Точно, — кивнула Эвелин.

Лед в ее бокале негромко позвякивал, то ли от того, что она делала это нарочно, то ли от того, что у нее тряслись руки.

— Я хотела ей кое в чем признаться, — сказала Эвелин, поворачиваясь ко мне.

Она говорила обыденно, словно обсуждала покупку машины или поездку на отдых, но в ее глазах блеснули слезы.