Через минуту мне надоело слушать этот поток угроз, и я стал думать о предстоящей встрече. За стеной продолжалась головомойка, Этьену грозили увольнением, но я больше не вслушивался. Мои мысли были далеко. Сегодня я остановлюсь у Мари, а завтра, наверное, надо будет искать квартиру. Сложно представить ее с большим животом. А на следующей неделе мы пойдем к врачу уже вместе…

Минут через пять я осознал, что угрозы закончились. Судя по тону Тесье говорил уже с кем-то другим. Теперь он был вежлив и приветлив. «Так он никогда не положит трубку», – с неудовольствием подумал я и уже хотел было постучать, как вдруг одна из его фраз показалась мне интересной.

– Конечно, – донеслось до меня, – те, кто платит деньги, должны знать, что с экспериментом все в порядке…

Покашливание, затем довольный смешок.

– Да, подготовьте, пожалуйста, полугодовой отчет. Вы его превосходно составляете. И не забудьте свои коронные формулировки. Особенно эту: «… отсутствие геронтологических изменений в объекте наблюдений…» Спонсоры должны быть спокойны.

Тесье опять усмехнулся. Я замер, прислушиваясь к разговору. Прерывать его уже больше не хотелось.

– Что еще? Истекающие контракты? Кто нам нужен? Адад, Седьмой, Вторая… Хорошо. Двенадцатый? Почему он? Мне казалось, у него еще много времени.

Он замолчал, слушая ответ невидимого собеседника. Я ничего не понимал. Двенадцатый? Истекающий контракт у Двенадцатого? Какой же у него может быть контракт? Наверное, я ослышался. Однако следующая фраза прозвучала очень отчетливо.

– Да, вы правы, Двенадцатого на порядок сложнее заменить… Да, колорит. Прежнее руководство… Прежнее руководство совершило немало ошибок, но я их не виню. Как бы то ни было, двадцать три года назад они приняли верное решение. Если бы они рассудили иначе, я бы сегодня здесь не сидел. Так что мне грех на них жаловаться.

Нет, это не ошибка. Они действительно хотят его заменить. Но как можно искать замену Двенадцатому? Что за абсурд? И что это за решение они приняли двадцать три года назад? Тесье снова замолчал. Было слышно, как он шелестит бумагами.

– … Конечно, не можем. Кого-кого, а его переквалифицировать невозможно. Вот именно, кое-кто может быть слишком удивлен. А мы ведь должны радовать спонсоров, не так ли?… Да, как всегда, поговорю лично до начала занятий. Тонкости… В тонкостях вся соль…

Я перестал что-либо понимать. Было очевидно, что они меняли Двенадцатого, причем менять его было сложнее, чем других. Но ведь Двенадцатый – это Зритель! Как можно менять Зрителя?!

– С этим подходом пора заканчивать, – решительно сказал Тесье. – Традиции традициями, но это слишком неэффективно. Есть лучший способ, мы говорили об этом в прошлый раз. Надо решить раз и навсегда. Да хотя бы возьмите нынешнего Двенадцатого. Обсудите с вашими людьми, подключите Фюме… В конце концов, это становится смешно.

Эту часть прозвучала уже совсем непонятно, но, пока он говорил о лучшем способе, у меня сама собой сложилась некая картина. Странная, расплывчатая картина. Спонсоров нельзя волновать, Двенадцатого, то есть Зрителя, оказывается, меняют, но при этом переквалифицировать его невозможно, так как спонсоры могут удивиться и заволноваться, а их надо, разумеется, радовать… Четверть века назад было принято какое-то решение, и если бы не оно, Тесье бы здесь сегодня не сидел… «Не забудьте коронные формулировки»… Не может быть, чтобы они пошли на такой подлог. Нет, это слишком невероятно.

Это слишком… просто. Вот именно – просто. Просто до скуки, до отвращения. Просто и реально. И гораздо больше похоже на правду.

– Так и сказал? Особое отношение к Двенадцатому? Распустились, голубчики… Ну конечно, особое.