Я замолчал, досадуя на свою несдержанность. Нашел с кем откровенничать. Катру отвел взгляд. Затем бесцельно открыл и закрыл книгу, которую держал в руке. И тихо сказал:

– Простите.

Мне вдруг стало жаль его. Но только на мгновение.

– Прощайте, – сказал я. – Надеюсь, что я был единственным, кого вы пытались так обмануть.

И, повернувшись, вышел из магазина. Сквозь умытые дождем витрины в лицо мне блеснуло солнце.

– Нет.

– Любопытно, любопытно…

Грузный мужчина с аккуратной седеющей бородой откинулся в черном кожаном кресле и, постукивая пальцами по столу спросил:

– И как он дошел до этого?

Его собеседник, лысоватый человек с аристократическим профилем, пожал плечами.

– Он упомянул какой-то телефонный разговор. Похоже, что он случайно услышал твою беседу. Рекомендовал закрывать двери.

Бородатый хмыкнул.

– Горбатого могила исправит. Но почему он решил, что его обманули? Что бы он ни подслушивал, я такое сказать не мог.

– Насколько я понял, – грустно сказал аристократ, морщась от скрипа кресла, – он считает, что опыт ставится над Двенадцатым.

Бородатый вскинул брови.

– Над Двенадцатым?

Аристократ кивнул. Человек за столом гулко расхохотался.

– И еще мы его меняем… Хорош сыщик! Это же надо – рассказали парню всю правду, а этот чудак все равно в нее не поверил. Придумал такую ерунду.

– Кому она нужна – наша правда… – вздохнул лысый. – Не знаю, что он услышал у тебя под дверью, но на его месте любой человек сделал бы те же выводы. Он просто искал повод не верить. И нашел.

– Что да, то да, – отсмеявшись, согласился бородатый. – Кстати, любопытная идея насчет замены, – тут он улыбнулся. – Если когда-нибудь Десятый неожиданно начнет стареть, можем воспользоваться. И не надо будет совать в каждую группу по подсадной утке.

– С чего ему вдруг стареть? – невесело спросил лысый. – Двадцать пять лет не стареет…

– Опять завидуешь? – спросил бородач. – Нечего ему завидовать.

Аристократ отмахнулся.

– Ему нет. А вот этому грубияну – возможно.

– Ты в порядке? – озабоченно спросил человек за столом. – Сто раз вроде обсуждали. Ты ведь никогда не жалел о том, что знаешь. Что он тебе такого сказал?

– Ничего особенного, – ответил сидящий в кресле. – Ничего особенного… Так, одна фраза. Мне бы тоже так хотелось… Как он… Любить жизнь и не бояться смерти.

Хотя, если всерьез, дерзости в этом ограблении не было ни на грош. А было там бесстыжее нахальство. Позор это был, а не ограбление. Позор и безалаберность. А как всегда виновата будет полиция. Как будто…

– Лейтенант?

Стив Гортон поднял голову. Улыбка инспектора Келли сияла перед ним, словно реклама зубной пасты. Он сделал усилие не поморщиться. В последнее время подобное усилие приходилось делать почти ежедневно. Как, впрочем, и множество других усилий.

– Да, инспектор?

– Лейтенант, мы закончили осмотр. Никаких следов взлома, все сделано очень чисто. Работали профессионалы. Причем не меньше трех. Я не исключаю, – Келли наклонил лобастую голову, подчеркивая важность того, что сейчас прозвучит, – не исключаю, что им помогли.