Но он не отставал, а лишь продолжал свое угрожающее бормотание. Затем он вдруг склонился ко мне, заслонил своим холеным лицом всю комнату и рявкнул:

– Да проснитесь же!

И я действительно проснулся. В моей сонной голове стоял невообразимый шум. Там кто-то громко и со вкусом ругался.

– Спит, мерзавец! – восклицал голос. – Он, видите ли, спит!

Дальше последовало смачное ругательство. Страдальчески морщась и протирая глаза, я пытался понять, что происходит. Наконец, восстановив некоторую способность мыслить, я с удивлением узнал голос Тесье. Вальяжный, аристократичный психолог бушевал, словно грузчик. Тараща глаза в темноту и продолжая слушать этот концерт, я добрался до стола, на ощупь нажал кнопку микрофона и недовольно осведомился:

– В чем дело?

Концерт тут же прекратился.

– Здравствуйте, Пятый, – произнес Тесье после недолгой паузы. Теперь он был сама любезность. – Мы вас не сильно потревожили?

Я ничего не понимал, но не считал нужным скрывать свое недовольство.

– Несильно? Да вы мне своими криками обеспечили на завтра головную боль.

– Ой, простите, пожалуйста, – вкрадчиво сказал он. – Так вы спали?

– Конечно спал, – хмуро ответил я. – Что еще я должен делать посреди ночи?

– Например, обдумывать очередную провокацию, – сказал он тем же елейным тоном.

– Какую еще провокацию? – начал было я и осекся.

– Очередную, – вкрадчиво повторил Тесье.

Только теперь я понял, чем был вызван этот ночной подъем. Они знали о моем идиотском поступке! Я изо всех сил закусил губу. Доигрался, умник?! Как теперь быть? Понимая, что молчать нельзя, я медленно произнес, старательно подбирая слова:

– Нет, я действительно спал и ничего не обдумывал.

Мозг лихорадочно работал. Что именно им известно?

В какой момент кто-то из них взглянул на экран? Запираться было бесполезно и даже опасно, но я боялся сказать что-нибудь, что могло дать им дополнительную информацию. Однако Тесье разом ответил на все вопросы:

– Мы тоже считаем, что настойчивого приглашения в спальню и игры со словом «Париж» более чем достаточно. Для того чтобы разорвать контракт, большего и не требуется.

Я похолодел. Неужели это все?

– Вы собираетесь разрывать мой контракт?

– Нет, что вы, – ответил Тесье, – мы собираемся вынести вам благодарность. Ведь вы могли натворить гораздо больше бед.

– Я… я больше не буду, – робко сказал я, понимая, как неубедительно это звучит.

– Конечно, не будете, – ласково согласился Тесье. – Уж мы об этом позаботимся.

Мне стало ясно, что он говорит всерьез. Проклиная свое легкомыслие, я повторил:

– Но я действительно больше не буду. Это была глупость, глупая шутка, она больше никогда не повторится. Я очень жалею об этом.

– В вашей работе нет места глупым шуткам, – сказал Тесье уже другим тоном.

Всю его любезность как рукой сняло. Теперь его голос был полон холодной, еле сдерживаемой ярости.

– Вас наняли для того, чтобы вы были Пятым. И никем иным. Ни на миг, нигде, ни с кем вы не имеете права быть Андре Рокруа.

В первый раз за все время нашего знакомства он произнес мое старое имя.

– Нарушая это условие, вы подвергаете риску весь эксперимент, многолетнюю работу сотен людей. Контракт четко оговаривает ваши обязанности, и тем не менее вы позволили себе эту возмутительную выходку. Понимая, что мы не следим постоянно за каждым человеком, вы не только вышли из своего образа, но еще и пытались спровоцировать на это другого актера.