— Хорошо. Когда приедешь в Москву, позвони из автомата по номеру…

И она, как давеча, Витек, назвала номер — как бы мне их не перепутать.

— И что мне сказать?

— Спроси: «Вы отдыхали прошлым летом в Хосте?». Тебе ответят: « Да, но море было холодным».

— Пароль и отзыв, хорошо, — хмыкнул я.

— Да! — не приняла моего тона жена. — Тебе назовут адрес. Ты поедешь туда и передашь то, что я положу тебе в чемодан. Там же скажешь, что тебе нужно в Москве жилье.

— Ладно, — буркнул я. — В то, что ты передашь, лучше, конечно, не заглядывать?

— Загляни, если хочется, — пожала плечами Илга. — Ты все равно ничего там не поймешь. А вот посторонние этого видеть не должны.

— И посторонние не увидят и сам заглядывать не стану.

— Спасибо, милый! — проговорила жена и поцеловала меня в щеку.

Что ж, со стороны мы выглядели образцовой семейной парой. Поженимся ли мы когда-нибудь официально? Не знаю. Слишком много тайн друг от друга для полноценного брака. Вот почему Илга передает через меня свои шифрованные записи — а я не сомневался, что это именно они — а не через Курбатова? Ведь у КГБ, наверняка, есть куда более надежные курьеры, нежели я. Ведет какую-то свои игру?.. Маловероятно. Она ведь в курсе моих отношений с госбезопасностью? Спросить ее об этом? А если соврет? Зачем мне ощущение того, что жена со мною не откровенна? Правда, я ведь с ней — тоже… Вот поэтому наш законный брак пока остается под вопросом.

— Как прошла вчера встреча с Аксиньей Мареевной и Кирюшей? — чтобы отвлечься от этих мыслей, спросил я.

— Спасибо, что помог им! — откликнулась Илга и добавила: — Нам было весело.

Я вспомнил как заорал пацаненок, когда я попытался прикоснуться к нему и меня невольно передернуло.

— Трудно с такими детьми, — пробормотал я.

— Самое трудное, научиться их понимать, — сказала она. — Потом становится гораздо легче.

Разговор иссяк. Все равно, о том, что меня действительно интересовало, жена не могла мне рассказать, а делать вид, что я интересуюсь методами работы с детьми, страдающими от ДЦП, мне не хотелось. Вообще у нас с ней немного общих тем для разговоров. Тем более, что Илга, как и я, не слишком любила праздную болтовню. Погуляв еще, мы отправились домой. Тем более, что я уже проголодался. Дома можно было вообще не разговаривать, а завалиться на диван с книжкой. Собрание сочинение Диккенса я еще далеко не освоил.

Пока жена соображала то ли обед, то ли уже ужин, я и в самом деле взял недочитанный роман и завалился на диван, чтобы малость переключиться от всех этих шпионских дел. За окном стемнело. Повалил снег. Завыла вьюга. Не вставая с дивана, я протянул руку, включил торшер. Стало еще уютнее. Вскоре Илга позвала на кухню. Мы неторопливо поели. Опять почти молча. Поужинав, я снова вернулся на диван. Проблемы, которые одолевали героев Диккенса, казались мне такими милыми, по сравнению с теми, что влияли на мою собственную жизнь, что не хотелось отрываться от чтения. Я решил обязательно взять эту книжку в дорогу. Раздавшийся телефонный звонок вернул меня к реальности. Я глянул на часы. Было ровно девять вечера.

— Данилов слушает! — буркнул я в трубку.

— Добрый вечер, Александр Сергеевич! — произнес в трубке тот же голос, который помешал мне нормально встретить Новый год. — Ваш ответ?

— Да!

— Очень хорошо, — удовлетворенно произнес Илья Ильич. — В таком случае завтра к вам подойдет доверенное лицо и кое-что передаст. До свидания!

— Свидимся.

Я бросил трубку на рычажки. Пропади ты пропадом, сволочь! Нет, не выйдет из меня секретный сотрудник.