— Осталась разная мелочь, светильники надо установить. Ну и оборудование как-то приобрести.

— Приобретем, — сказал я. — Составь список.

— Хорошо.

— Кстати, у меня для Эммы Францевны будет еще один заказ.

— Ого! Интересно — какой?

— А вот пригласишь в гости, расскажу о своей задумке.

— Ты можешь прийти даже без всякого приглашения, — сказал Рунге. — Только захвати Вилену.

— Что, понравилась?

— Только как твоя невеста.

— Тогда, если не возражаешь, завтра, часиков в шесть.

— Не возражаю. Мы с Гретхен будем ждать.

— Слушай, все хотел спросить… Почему ты называешь супругу «Гретхен», если она — Эмма?

— А-а, это со студенческих времен повелось, — усмехнулся Карл. — Эмма играла в инсценировке «Фауста» Маргариту, по-немецки ласково это будет Гретхен… Вот я так ее с тех пор и прозвал.

— Понятно, — кивнул я. — По-моему, ей оно очень идет.

— Спасибо!

— Тогда — до завтра!

И мы с ним расстались. Прозвенел звонок. Последний на сегодня урок я провел у родного восьмого «Г». Все двадцать семь человек пришли. Ни один не притворился больным или не выспавшимся, после поезда. Молодцы.

— Ну что бойцы? — обратился я к ним. — Как самочувствие?

— Бодрое! — ответили они.

— Тогда готовьтесь. В воскресенье у нас вылазка к Чертовой башне. Если, конечно, погода не подкачает. А теперь давайте заниматься.

Не знаю, насколько правильный педагогический прием я применил, но предчувствие новых приключений воодушевило пацанов на исполнение рутинных обязанностей по учебе. После звонка ко мне подошел Кривцов.

— Сан Сеич, — сказал он. — Я хочу испытать Медный Ключ.

— Любопытно, а как?

— Да вот там же, в Чертовой Башне. Если там есть что-то ценное, он либо укажет, либо нет.

— А если — ценное есть, а Ключ все-таки не укажет?

— Значит — это не настоящий Ключ.

— Логично, а… нельзя его проверить ну на каких-нибудь колечках или сережках?

— Я проверял, — отмахнулся Толик. — Не срабатывает, но думаю, это потому, что я ведь точно знал, что они есть и где лежат.

— Возможно, — сказал я. — Тогда проверим в воскресенье. Я думаю, что теплофорный снаряд, ценнее даже золотых сережек. И уж если Ключ укажет на его местонахождение — это станет самой надежной проверкой.

— Вот и я об этом подумал, — проговорил Кривцов.

— Ну тогда до завтра! — сказал я. — Маме привет!

— Не буду я его передавать, — насупился пацан.

— Это еще почему?

— Мама сердится, а потом плачет…

— Надеюсь, ты не считаешь, что я в чем-то виноват перед ней?

— Нет, — угрюмо покачал головой Толик и добавил: — Хотя было бы клево, если бы вы стали моим папкой, пацаны бы усохли от зависти, но не срослось.

— А Володьке кто-нибудь завидует? — спросил я.

— Ну дык! — хмыкнул Кривцов. — У него такой брательник!

— Да вы все для меня, как братья, — пробормотал я.

Пацан поднял голову и посмотрел мне в глаза, словно спрашивая, не для красного ли словца я все это говорю? На такой взгляд надо было отвечать таким же — честным и открытым, без единой капли лукавства. Ну так я и в самом деле верил в то, что сказал. Они все были для меня младшими братьями. Толик кивнул, словно убедился в том, что я не вру и хотел было уже ускакать, но я его еще задержал немного. Был один вопрос, который не то, чтобы не давал мне покоя, но иногда всплывал в памяти.