Он ткнул пальцем в захрапевшего Третьяковского.

— Так какого черта мы торчим за этим столиком? — спросил я. — Весь кабак свободен!

— Нельзя за другой сесть, понимаешь!

— Это еще — почему?

— Я ведь тебя сюда почему притащил? — перейдя на шепот, заговорил Митрофаныч. — Сказано мне было — прийти сюда к пяти вечера, сесть за столик, к которому проводит Лизка и ждать!

— Кем сказано?

— Да хрен его знает! — выдохнул Коленкин. — Письмецо я получил, без обратного адреса. Мне его секретарша, вместе с утренней корреспонденцией, вручила… Я ее как раз хотел поутрянке рачком поставить, для бодрости, а когда письмецо вскрыл, всякое желание, веришь, пропало… Там все грешки мои перечислены и не только — мои… И сказано, что отныне все перечисления будут идти на один лицевой счет и чтобы ни копейки Данилову, тебе то есть, и его, твоим, значит, соплякам… И это только предварительное, типа, условие дальнейшего сотрудничества, а основные будут обсуждены вот за этим столиком…

— Интересно, кто это такой борзый?

— Вот и я подумал, — кивнул «автомобильный бог». — И тебя решил взять… А тут — эти… Что если тот тип из-за них к нам не подойдет?

— Ну не подойдет, тебе-то какое горе?

— Он обещался список наших прегрешений в ментовку снести.

— Письмо при тебе? — спросил я. — Покажи!

— Да не могу я тебе его показать!

— С чего вдруг?..

— Да понимаешь, я через пять минут, как только прочитал его, спохватился, а на столе…

И он вдруг осекся.

От автора

Я погиб и очутился в прошлом. СССР в самом расцвете, а на дворе 1978 г. Все бы ничего, вот только я… молодой кинолог и служу в милиции! Попал так попал, ведь ментов и собак и я всю жизнь не жаловал!

Глава 6

— Опять он!

— Кто? — спросил я, не оборачиваясь.

— Пусть русалку отдаст! — пробормотал во сне лжеклассик.

Похоже, он не притворялся, а действительно спал.

— Да Стропилин этот твой! — злобно пробормотал Коленкин. — Гони ты его, Санек! Чего он сует нос не в свои дела⁈

Я все-таки оглянулся. К нашему столику опять приближался Кеша. И в самом деле послать его, что ли, куда подальше? Он, конечно, набивался ко мне в ассистенты, но мало ли кто о чем мечтает? Правда, меня смущало два обстоятельства — уж очень уверенное сегодня у него выражение лица, а вот Митрофаныч его явно боится. Лицо — что! За него бывшего комсомольского деятеля всегда пощупать можно, а вот непонятный страх «автомобильного бога» иное дело. Выходит, директор СТО знает о Стропилине что-то такое, чего не знаю я.

— Он все еще здесь? — презрительно осведомился Кеша, указывая пальцем на Третьяковского?

— Слушай, чего ты к нему привязался? — не выдержал я. — И вообще — надоел! Вали отсюда, пока цел!

Стропилин обратил на мои слова ноль внимания.

— А письмецо превратилось в горстку пепла, не правда ли, гражданин Коленкин? — спросил он, обращаясь к ошеломленному директору городской СТО.

Тот судорожно дернул головой, соглашаясь и бормоча:

— Так неужто это ты… вы…

— Да, это мое письмо, специальным образом обработанное, — кивнул Кеша. — Так что мы еще посмотрим, кто отсюда уберется?

Это он уже в мой огород метнул камешек.

&