— Двое из нас, как ты знаешь, состоят в родственных отношениях с учениками твоего класса, а я не равнодушна к судьбам мальчишек по роду службы, да и по велению души, прости за громкие слова. Мы знаем, что мальчишки не обычные восьмиклассники и требуют пристального внимания. По роду службы мы можем заниматься делами несовершеннолетних только в случае совершенных ими или в отношении них правонарушений, но и то мы ограничены своих действиях законом и служебными инструкциями. Однако наши мальчишки слишком непростой контингент, чтобы ими можно было заниматься, оставаясь в рамках…

— Поэтому вы решили создать неформальную группу быстрого реагирования, — сказал я.

— Здорово сказано! — оценил старшина Сидоров.

— И главное — точно! — подхватил младлей Морозов.

— Да, звучит неплохо, — согласилась старлей Красавина.

— Благодарю, — хмыкнул я. — Надеюсь, вы сознаете, товарищи, что в этом случае находитесь в моем непосредственном подчинении?

— Да, я сообщила старшине и младшему лейтенанту, что ты имеешь особые полномочия от КГБ.

— Отлично! В таком случае слушайте мой первый приказ — никаких званий и «выканья».

— Принято! — ответила за своих напарников Лиля.

— Кстати, товарищ Морозов, как тебя зовут? — спросил я.

— Алексеем.

— Ну что ж, Алексей, Кирилл и Лиля, вы правильно понимаете, контингент у нас весьма непростой. Сегодняшнее похищение может оказаться только первой ласточкой. Так что реагировать придется действительно быстро. Доверие у нас к друг другу должно быть полное, но мои приказы следует исполнять неукоснительно. Люди вы служивые, не мне вам объяснять, что приказ обсуждается только до того момента, пока он не отдан. И вот теперь следующий приказ. Высаживаемся и рассредотачиваемся.

Я остановил «Волгу» на краю бетонированной части дороги, ведущей к стройплощадке. Здесь стена тумана словно нарочно уплотнилась. Она уходила вправо и влево, сколько хватало глаз, и только сверху проглядывали звезды. Казалось мы стоим перед бесконечной белой стеной, которая дышит сыростью и ночным холодом. Морозов вынул из брезентовой сумки, с которой не расставался, даже сняв шинель, четыре милицейских рации «Виола-Н». Одну протянул мне.

— Пользоваться умеешь, командир? — спросил он.

— Приходилось, — ответил я.

Меня сейчас больше интересовало, как Красавина обойдется без шинели? Я принялся было снимать куртку, но старлей покачала головой.

— Мы все тепло одеты, — проговорила она.

— Хорошо, — кивнул я. — Связь, я вижу, тоже есть, а — оружие?

— Табельное мы не имеем право брать вне службы, — откликнулся Сидоров. — Так что, только навыки самообороны.

— Двоих я могу вооружить, — ответил я, — но несколько не стандартными видами. Третьему действительно придется обойтись навыками самообороны.

— Тогда снабди Лилю и Лешу, а я — обойдусь, — решил старшина.

— Хорошо! — Я вынул из кармана пистолет-портсигар и протянул его Морозову со словами: — Это спецсредство из Конторы. Патрона три еще есть.

— Ясно, — пробормотал Алексей, осматривая спецсредство в луче карманного фонаря.

Лилю я отозвал в сторонку. Вынул из внутреннего кармана «черную флейту».

— Это духовое ружье. Действует очень просто — дунешь с этой стороны, а вот с этой выскочит шип. Целить лучше в открытую часть тела — лицо, шею, руки, но учти шип отравлен. Яд действует не сразу, и в принципе потерпевшего можно еще спасти.

— Майн Рид какой-то, — пробормотала Красавина, — Луи Буссенар… Зачем мне это, Саша? Я не собираюсь никого убивать, а обезвредить мгновенно твоим духовым ружьем нельзя.