Как сказало бы Виталик, приятная, сука, перспектива.

— И когда мне уже можно начинать смотреть в себя?

— Когда хочешь, — сказал он. — Когда будешь думать, что ты готов.

Ну, а чего тут думать? Я же всегда готов.

Я закрыл глаза, почему-то это казалось мне необходимым условием, и заглянул.

И сразу понял, что Соломон меня обманул, может быть, и невольно. Когда я заглянул в его черный хрустальный шар, я не вспомнил и половины того, о чем Система заставила меня позабыть.

А теперь же ко мне вернулась память вообще обо всем. Даже о том, о чем я благополучно успел позабыть и до пришествия детища Архитекторов в наш мир.

И все эти чертовы воспоминания навалились на меня разом.

Вкус зубной пасты и цвет зубной щетки, которая была у меня в три года. Запах маминых волос. Те слова, которые мне сказал мой отец, о которых он потом сильно пожалел, и мой ответ, о котором впоследствии пожалели бы оба.

Кучи осенней листвы перед нашей школой. Все когда-либо прочитанные мной книги.

Тяжесть ее портфеля в моей руке.

Первый поцелуй за гаражами. Первая сигарета, выкуренная там же. Первая серьезная драка, боль от разбитых костяшек пальцев.

Запах горящего мазута. Нагретая солнцем броня танка.

Раскаленный ствол автомата в моих руках.

Вкус шоколадного мороженого.

Марина, разбросавшая волосы по моей подушке.

Она же, смеющаяся, на пассажирском сиденье моей "ласточки".

Она же в туалете бизнес-центра и неподдельное сочувствие в глазах поглаживающего ломик Димона.

Десятилетний Димон и тупая детская потасовка, в котором мы познакомились.

Какой-то незнакомый мужчина, которому я всадил пулю в голову, потому что мне сказали, что так надо.

Премьера третьей серии "Матрицы" и неудобные места где-то в первых рядах и сбоку, билеты на которые удалось купить в последний момент

Запах хлорки в школьном бассейне.

Полоса препятствий в армейской учебке.

Гораздо более жесткая полоса препятствий в учебке после армии.

Мой чертов юношеский максимализм, мое обостренное чувство справедливости и ужасные последствия, к которым все это привело.

Ужасное разочарование в том, во что я верил раньше, затянувшаяся депрессия, поиски себя и своего места в этой жизни.

Иллюзия того, что нашел.

Иллюзия ли?

Приход Системы, лишивший меня шанса узнать, так это или нет.

Может быть, хранитель прав, и нет никакого смысла возвращаться туда, в безумную пляску смерти, заменившую привычную нам жизнь? Туда, где представители высокоразвитых цивилизаций, низведенных до магического средневековья, добывают фраги и коллекционируют наши скальпы? Где люди — зомби, где герои и злодеи становятся нежитью, где детей забирают от родителей и увозят на другую планету, где право сильного возведено в абсолют и другого закона попросту нет, где бездушный древний механизм Системы, созданный неизвестными Архитекторами пожирает один мир за другим?

Может, я все-таки выбрал неправильный ответ на гамлетовский вопрос?

Остаться здесь, в тишине, покое, может быть, даже в темноте. Предаваться созерцанию пустоты, стать чертовым буддистом и найти вечный дзен?

Но не так все просто…

— Кто ты? — спросил меня голос.

Возможно, это был голос хранителя, а возможно, мой собственный.

А и правда, кто я?

Мужчина. Человек. Игрок. Истребитель зомби.

Во мне было слишком много бывшего.

Бывший ребенок, бывший школьник, бывший уличный хулиган, бывший студент, бывший сержант ВДВ, бывший инструктор спецназа, бывший оперативник ГРУ, бывший почти алкоголик, бывший любовник, бывший безработный, бывший преподаватель, бывший добропорядочный гражданин.

Но упадническое настроение быстро прошло, и нужный ответ нашелся сам собой.