– К сожалению, закон такого не допускает.

– Жаль.

– Попробую выразиться иначе. Вы готовы поделиться с нами полезной информацией, если мы отпустим Джона Мида.

– Отпустите его и уничтожте все протоколы, касающиеся его задержания.

– Так почему вы не предложили этого сразу?

– Вы лучше скажите, согласны вы или нет?

Сержант Хеннингс улыбнулся.

– Согласен.

– Согласны?

– Именно так. Готов поклясться на могиле собственной бабушки.

– Ваша бабушка была настоящей леди?

– Будьте уверены.

– Голубой дом принадлежит Теду Стиллу.

– Я это знаю.

– Тед определенно не хотел сдать мне в аренду Голубой дом. Я буквально вырвал из него согласие. У меня не было другого места, неподалеку от Форт-Майерса, куда я мог отвезти Мокси Муни, чтобы она пришла в себя...

– После убийства Питермана.

– Вот-вот. Ей требовались тишина и покой.

– У нас в достатке и того, и другого.

– Я этого не заметил. Наконец, Стилл затребовал с меня непомерную плату. Я удивил его, согласившись.

– Сколько?

– Вы все равно не поверите. Однако, едва узнав из выпуска новостей, что Мокси Муни поселилась в его доме и на него глазеют туристы и нацелены телекамеры, Стилл позвонил мне и поднял дикий крик. Он напоминал щенка, у которого отняли кость местные дворовые псы.

– Не стал бы его винить.

– Сержант, он не хотел привлекать внимания к своему дому. Он позвонил еще раз, угрожал, что заявится с дробовиком и выгонит нас вон.

– Однако вы остались.

– Разве у меня был выбор? Попробуйте выселить из дома Эдит Хоуэлл. А Фредерик Муни? Чтобы увести его из бара надо обладать тактом и умом Эйзенхауэра.

– Чак говорил мне тоже самое.

– Сегодняшним утром вы провели обыск в Голубом доме.

– И ничего не нашли.

– Рад это слышать. После вашего ухода я позвонил Теду Стиллу. Сообщить ему об обыске. Так вот, сэр, вчера вечером он внезапно покинул Соединенные Штаты. Хотя сегодня намеревался присутствовать на скачках.

– Да, Флетчер, тут вы попали в десятку: мы полагали, что Стилл замешан в торговле наркотиками. Так когда же вы перейдете к важной информации?

– Я предположил, что Стилл не хочет привлекать внимания к Голубому дому, потому что там хранятся наркотики. Утром вы обыскали дом. Наркотиков не нашли.

– Ни грана.

– Рад это слышать, – Флетч уставился в пол. – Джона Мида освободят?

– Клянусь могилой бабушки.

– Протоколы уничтожат?

– Я съем их на ленч. С майонезом. Где героин?

Флетч вскинул голову, посмотрел на сержанта.

– Точно не знаю.

– Так какого черта я трачу...

– Но кое-какие соображения у меня есть.

– Так выкладывайте их. Сколько можно тянуть резину.

– За завтраком я обратил внимание на люк цистерны. Петли хорошо смазаны. К чему бы это? Я, правда, не знаю, как используются в Ки-Уэст водяные цистерны.

– Никак не используются, с тех пор, как на Сток-айленде построили опреснительную установку и провели на Ки-Уэст водопровод. Вы подняли люк и заглянули в цистерну?

– Нет.

– Почему?

– Я – не полицейский. Если б я обнаружил, что наркотиков в цистерне нет, отпала бы нужда в нашем разговоре.

– О, Господи. Очень уж вы бережете покой ваших кинозвезд.