Не являясь производителями материальных благ, флибустьеры могли добыть их только путем открытого грабежа чужой собственности. Грабеж был их главной социальной деятельностью, и в нем участвовали все члены пиратской общины. Действовал старый принцип пиратов, корсаров и наемных солдат: «no prey — no pay», т. е. «нет добычи — нет платы».

В повседневной практике флибустьеры руководствовались «обычным правом» (правом обычая). Когда у них спрашивали, почему они поступают так, а не иначе, они неизменно отвечали: «Таков береговой обычай». Под «берегом», конечно, подразумевался не какой-то абстактный участок морского побережья, а вполне конкретный Берег Сен-Доменг — так в XVII веке называлось французское колониальное владение в западной части острова Гаити. По данным иезуита Шарлевуа, пираты, охотники-буканьеры и плантаторы (фермеры), обитавшие там, нередко именовали друг друга «береговыми братьями», т. е. «братьями с Берега Сен-Доменг». Позже беллетристы, которым данное романтическое название пришлось по душе, перенесли его на всех флибустьеров Вест-Индии.

Перед каждым новым походом пираты заключали между собой особое соглашение, которое по-французски называлось шасс-парти (la chasse-partie — «охотничье жалованье»; происходит от une charte-partie — чартер, или договор о фрахтовании судна, который у корсаров был также договором о порядке раздела добычи). В нем указывалось, какую долю добычи должны были получить капитан и команда корабля. Прежде всего, из общей суммы награбленного выделяли вознаграждение егерю (200 «осьмушек», или песо), корабельному плотнику (100–150 песо) и хирургу (200–250 песо «на медикаменты»). Из оставшейся суммы отсчитывались страховые деньги для возмещения ущерба раненым. Обычно полагалось: за потерю правой руки — 600 песо или 6 рабов, за потерю левой — 500 песо или 5 рабов; за потерю правой ноги — 500 песо или 5 рабов, за потерю левой — 400 песо или 4 раба; за потерю глаза — 100 песо или одного раба, столько же — за потерю пальца. За огнестрельную рану полагалась компенсация в размере 500 песо или 5 рабов. Впрочем, возможны были и иные варианты. Все оставшееся делилось между командой поровну, но капитан получал от 4 до 5 долей (иногда 6 и даже 8), его помощник — 2 доли, юнги — половинную долю. Новичкам выделяли совсем небольшую часть, а остаток шел в общую кассу.

Демократичность социальной организации флибустьеров заключалась в том, что все должности в их среде были выборными. Любое важное решение принималось после обсуждения на совете (сходке) большинством голосов. Вожак избирался из числа наиболее храбрых и удачливых моряков, но, в отличие от капитана военного или корсарского судна, власть его была ограничена: флибустьеры беспрекословно подчинялись ему только во время боя.

Капитан ел за общим столом ту же пищу, что и вся его команда до юнги включительно. Только вожаку, обладавшему авторитетом среди флибустьеров, могли в знак уважения приготовить особое блюдо. Какими же качествами должен был обладать пиратский капитан? Судя по отзывам современников, в нем хотели видеть бесстрашного и удачливого командира, искусного моряка и опытного стратега.

Захваченная в походе добыча сначала поступала в общую собственность флибустьерского братства, а после дележа переходила в собственность и распоряжение отдельных лиц. Чтобы при дележе не было обмана, каждый, от капитана до юнги, должен был поклясться на Библии, что не возьмет ни на грош больше того, что ему причитается.