Флинн никогда не спрашивал Коки, действительно ли тот решил переселиться сюда. Он знал, что семьи у Коки нет, одна лишь престарелая кузина, проживающая где-то в Нейхенте. И потом на половину пенсии не очень-то разгуляешься. Флинн знал: теперь он не единственный, кто иногда ночует в кабинете на огромном, длиной в девять футов, кожаном диване. В какое бы время дня или ночи Флинн ни зашел к себе в кабинет, Коки всегда находился там.

Коки отвечал на телефонные звонки, а также печатал на машинке и вел картотеку. Делал он это медленно и с огромными усилиями — так и не выучился толком ни тому ни другому. К тому же у него действовала лишь правая рука. Но он очень старался быть полезным. И вскоре выяснилось, что в том, что касается проведения расследований, Коки настоящий волшебник. На любой, даже чисто риторический вопрос Флинна у Коки находился ответ. Причем выдавал он его тут же, ни на секунду не задумываясь. Платным исследователям понадобились бы на то же самое часы, даже с использованием компьютеров. А уж встречные вопросы, что он задавал, ни одному умнику и в голову бы не пришли. Найдя какую-нибудь зацепку в деле, Коки впивался в нее мертвой хваткой и проявлял неутомимость и рвение, свойственные разве что какой-нибудь гончей, преследующей дичь.

За столиком, придвинутым к камину, из которого всегда отчаянно дуло, было выпито несметное количество кружек чая и сыграно бесчисленное количество шахматных партий.

И вот в три часа ночи, когда подъехал Флинн, Коки уже ждал его на Крейджи-Лейн, стоя у обочины тротуара. Флинн, заметив его еще издали, улыбнулся. Коки никогда не принимал приглашения пообедать вне офиса, не принимал он и приглашений Флинна зайти к нему в дом, поужинать и послушать, как музицируют дети. Он даже не утруждал себя отговорками, просто отвечал: «Нет, спасибо, инспектор». И вот он стоит у обочины в три часа ночи со старым бостонским полицейским рюкзачком, в котором наверняка лежат чистые рубашки, а также — бритва, зубная щетка и прочее. А из-под мышки правой руки торчит коробка с шахматами.

Вместе ехали они в тесном пикапе Флинна по запутанному маршруту, направляясь к клубу «Удочка и ружье». И почти не разговаривали на протяжении всего долгого пути.

Коки не спрашивал, куда и зачем это они отправились среди ночи. Интересно, размышлял Флинн, что вообще думает Коки об этом странном приглашении? И почему так легко принял его?.. Коки же тем временем внимательно следил за ориентирами и дорожными указателями. Он явно наслаждался поездкой — несмотря на туман и мелко сеявшийся дождик.

Свет в будке охранника выключился.

Охранник, по-прежнему с ружьем, торопливо шагал к машине.

Флинн снова опустил боковое стекло.

Охранник вернул ему пропуск в библиотеку, затем протянул Коки карточку соцобеспечения.

— Заезжайте, — сказал он. — Потом прямо вон по той дороге. Мимо не проедете.

И он, обойдя машину спереди, отпер и распахнул высокие ворота.

— Похоже, тебя приняли, Коки, — Флинн поднял стекло и включил мотор. — Во всяком случае, тебе не дали поворот от ворот.

В тусклом свете перед ними разворачивалась покрытая липкой грязью дорога. Местами она ныряла в туман, извивалась и огибала огромные темно-серые валуны и высокие толстые стволы сосен, с вершин которых сыпались капли дождя. Они миновали последний поворот и увидели впереди и чуть левее озеро, плоская гладь которого отливала серебристым мерцанием.

Машина приблизилась к озеру и проехала вдоль береговой линии еще несколько километров.

А затем перед ними, примерно в полукилометре от берега, возникло большое и темное деревянное строение. Центральная его часть была высотой этажа в три, имелись также два продолговатых боковых крыла в два этажа каждое.