Филлис побывала в больнице в начале недели и ушла оттуда с указаниями о том, что из еды любит Лэнгли и в каком порядке следует убирать комнаты. Филлис изо всех сил стремилась угодить, и Эмили вынуждена была согласиться, что девочка не так уж глупа, как можно было подумать. Во всяком случае, она с готовностью прислушивалась к советам и обещала звонить Эмили раз в неделю, чтобы обсуждать с ней меню.

Сайан рассказывала Эмили все новости, передавала приветы и разные другие сообщения от соседей, рассказывала о том, что им удалось продать в салоне сегодня и накануне, и о том, что Фиона и Джордж планируют сделать ремонт в гостиной и никак не могут сойтись, каким цветом красить потолок.

Днем должен был приехать Барни, сказала ей Эмили, но он что-то запаздывал. Все время, слушая рассказы Сайан, она не сводила глаз с двери, и только вполуха прислушивалась к легкой болтовне девушки.

Из окна был виден парк: деревья, лужайки, пересеченные узкими тропинками, протоптанными пациентами больницы. Правда, сегодня, в хмурый мокрый полдень, на улице никого не было. Сайан подумала: «Если Барни не придет, то я нарушу его уединение, как только приду домой. Может, работа пошла, и он увлекся, и Эмили сразу отошла на задний план, но только ему придется выслушать все, что я хочу ему сказать».

За дверью послышалась какая-то суматоха, и в палату ворвалась Натали Вендер, издавая какие-то воркующие звуки. В руках ее было столько красных роз, что было непонятно, как она видела, куда идет. Барни шел за ней следом. Эмили вся просияла и протянула руки к Натали, к Барни и к розам.

— Сюрприз, сюрприз! — пропела Натали.

Она свалила розы на стол, и некоторые покатились и упали на пол, и то ли от роз, то ли от Натали, но воздух сразу наполнился ароматом. Небо за окном было все еще унылым и серым, но в комнате все окрасилось золотым светом.

Сидя на стуле с жесткой спинкой возле окна, Сайан подумала: «Да, ты настоящий сюрприз, что правда, то правда. Мне казалось, что я помню, как ты ошеломительно красива, но, оказывается, нет. Один взгляд на тебя — и Барни тут же решил сегодня предпочесть реальную жизнь своему выдуманному миру. Тебе не понадобился бы мегафон, чтобы докричаться до него. Все, что тебе нужно было сделать, — просто появиться перед ним».

— Для меня это был не меньший сюрприз, — сказал Барни. Он поцеловал Эмили в щеку. — Прости, что опоздали, Эмили.

Натали была в шелковом кремовом брючном костюме и золотых сандалиях без каблуков. Она вся сияла и переливалась. Казалось, что весь свет, который был в комнате, окружил ее, осел на гладкой коже скул, придал блеск ее волосам.

— Мне сказали, что до вторника я не понадоблюсь, — сообщила она. — Так что я схватила зубную щетку и кинулась сюда. Я позвонила Барни, когда была отсюда уже в десяти милях. — Она улыбнулась ему. — А он ждал меня, и мы сразу же пошли к вам.

Она тоже нагнулась и поцеловала Эмили в щеку.

— Бедная Эмили, как вы? — Ее сочувствие было мягким и нежным, как дыхание роз. — Тяжело вам пришлось, да?

— Да, нелегко, — созналась Эмили.

— Ничего, все обойдется. — Натали похлопала Эмили по руке. — Зато вы можете как следует отдохнуть. Так что не слишком торопитесь возвращаться домой. Они еще больше станут вас ценить после того, как какое-то время пробудут без вас.

Она снова улыбнулась Барни. Быстрый взмах ее невероятных ресниц — и он усмехнулся ей в ответ, и Сайан могла бы сказать ему в этот момент: «Я же тебе говорила.