Прежде чем пойти к Макдейдам смотреть телевизор, она заглянет в салон, проверить, как там Лэнгли, не стало ли ему лучше. Она оставила ему возле кровати записку, чтобы, если вдруг случится чудесное выздоровление, он ей позвонил, но она знала, что он не позвонит. Она надеялась, что Натали и Барни к тому времени уйдут, потому что, находясь с мисс Вендер в одной комнате, Сайан чувствовала себя не только дурнушкой в сравнении с ней, но и безнадежной дурой, ей казалось, что она не может сказать ничего такого, что было бы хоть кому-нибудь интересно, хоть на минуту.

Она вошла в салон и услышала, как на кухне негромко играет радио. Филлис полагалось уходить домой в шесть часов вечера, но она была еще здесь — заканчивала гладить. Позади нее лежала стопка накрахмаленных, выглаженных рубашек.

— А я думала, что их не гладят, — сказала Сайан. Филлис посмотрела на плоды своего труда:

— Да, но если их погладить, они лучше выглядят.

— А мне кажется, что это пустая трата времени, — улыбнулась ей Сайан.

— Вот как? — Филлис разгладила манжету рубашки. — Возможно, — сказала она чуть слышно. — Просто мне нравится гладить.

— Разве что так, другой причины гладить эти рубашки нет, — сказала Сайан. — Все уже ушли?

— Барни и мисс Вендер? Да. Лэнгли все еще спит. Я заглядывала к нему несколько минут назад.

Так что Сайан могла возвращаться к себе и смотреть телевизор с Джорджем и Фионой. Делать здесь ей было нечего; Филлис заканчивала гладить последнюю рубашку, Лэнгли спал. Несколько чашек, блюдец и тарелок стояли в сушилке, уже сухие, и Сайан убрала их в посудный шкаф.

Филлис все еще не могла опомниться от впечатления, которое произвела на нее Натали.

— Я видела мисс Вендер по телевизору, — сказала она. — Но все никак не могу прийти в себя. Она такая потрясающая. И такая дружелюбная, правда? Она пришла сюда и поболтала со мной, все выспросила про меня. Она ведь сейчас снимается в фильме, правда?

Сайан кивнула, осторожно вешая чашку на крючок.

— Нам нужно будет потом пойти его посмотреть, — сказала Филлис. Она сняла рубашку с гладильной доски и слегка встряхнула, прежде чем складывать. — Я не сомневаюсь, что у Барни стоит в комнате ее фотография.

— Наверное, она ему просто не нужна, — сказала Сайан. — Я думаю, ни один мужчина не способен забыть такую внешность, как у нее.

Филлис, понимая, насколько легко забыть ее собственную внешность, слегка ссутулилась.

— Как ты думаешь, — спросила она, — может, мне заглянуть еще разок к Лэнгли до того, как уйти? Посмотреть, не нужно ли ему чего.

— Я сама к нему зайду, — сказала Сайан.

На этот раз Лэнгли раскрыл глаза, когда она встала у его кровати, и она осторожно спросила:

— Ну как настроение?

— Довольно мрачное.

— Тебе ничего не нужно?

— Нет. Только покой.

Она вышла из комнаты, подождала, пока Филлис наденет пальто и шляпку, и они вместе вышли из салона. Если оставить ее там, она будет заглядывать в комнату к больному каждые пять минут, убивая своей заботливостью.

Сайан провела вечер с Фионой и Джорджем. Вечер был приятным, очень спокойным; Джордж большей частью проспал его, сидя в кресле, а Фиона и Сайан тем временем смотрели телевизор, сплетничали, так, ни о чем, и готовили на ужин колбаски.

Сайан вернулась к себе незадолго до полуночи и бесцельно ходила по комнате. Она уже готова была лечь спать, но особенно не торопилась, потому что завтра было воскресенье и она могла поспать подольше. Она немного почитала детектив, который кто-то ей посоветовал, и примерила себе несколько новых модных причесок, которые увидела в одном журнале.