|
Не имея рядом женщины, он все равно думал о грехе, подобно Онану. Только два средства были у него для защиты: Тора и молитвы. Днем и ночью он учил, повторял, читал главы из Торы, распевал их, лежа на соломенном тюфяке: «Благословен муж, который не идет на совет нечестивых и не стоит в собрании развратителей, но в законе Господа воля Его и о законе Его размышляет он день и ночь!.. Господи, как умножились враги мои! Многие восстают на меня; многие говорят о душе моей: „Нет спасения ему в Боге!“» Он повторял строки Торы так часто, что распухали губы. На ум приходило сравнение: мировое зло сравнивал с собакой, которая тявкает, не переставая, и хватает человека за штаны. И надо постоянно держать в руках палку, чтобы отогнать ее, а если укусит, наложить пластырь… Или как блохи, которые не дают спать, и так до последнего дыхания…
Конечно же, он умрет, успокоится в свое время. Собака египетская не всегда набрасывается с одинаковой злобой. Но кто-то должен стоять на страже, вновь и вновь пытаясь не допустить, чтобы в мир возвращалось Зло…
4
Евреи шли и шли к Яше со своими заботами, своими бедами. Обращались к нему, к Яше-кунцнмахеру, будто он и есть сам Господь Бог: у меня больна жена, сын должен идти в армию, у меня конкурент перебил цену… дочь сошла с ума… дочь погрязла в грехе… помещик не хочет сдавать в аренду… Пришел маленький, как ссохшийся, человечек с огромной гулей на лбу. Дочь начала икать, и вот уже несколько дней не может остановиться. По ночам, когда светит луна, она издает такие звуки, будто лает собака. Наверно, в нее вселился дибук, потому что она распевает псалмы голосом кантора, читает молитвы. А то вдруг начнет говорить то по-польски, то по-русски — языков этих она не знает, и тогда она хочет пойти к священнику и креститься. Яша молился за всех за них… Каждый раз напоминал, что он, Яша, не рабби, а самый обыкновенный еврей и грешник вдобавок. Но просители не уставали снова и снова молить его о помощи. Агуна, у которой муж исчез шесть лет назад и которая искала его по всей Польше, рыдала так громко, что Яше пришлось заткнуть уши. Она прямо-таки бросалась на домик с невероятной, с бешеной силой, пытаясь разрушить сооружение. Меланхолический юноша признавался, что демоны одолевают его, завязывают узелки на филактериях, связывают волосы в бороде, проливают воду, приготовленную для утреннего омовения рук, пригоршнями сыплют в еду соль и перец, подкладывают туда червяков и козьи катышки. Каждый раз, только он соберется отправлять естественные надобности, дьявол в образе женщины мешает ему. У него с собой было письмо от рабби, подписанное и другими свидетелями, подтверждающими, что он говорит правду… Приходили к нему и «маскилим», просвещенные современные евреи, спорили, задавали разные хитроумные вопросы. Добирались сюда и молодые бездельники, чтобы посмеяться, посрамить его ученость малоизвестными цитатами из Талмуда или даже из халдейских книг. Несмотря на то, что он давал себе слово принимать людей не больше двух часов в день, приходилось стоять у окошка с утра до позднего вечера. Ноги так уставали, что он лежал потом в полуобморочном состоянии на соломенном тюфяке. Не в состоянии был даже сесть, чтобы прочитать вечернюю молитву.
Как-то раз пришел Шмуль-музыкант, прежний собутыльник. Пришел просто повидаться. Шмуль жаловался на сильную боль в руке — из-за этого он не может играть на скрипке. Только возьмет инструмент в руки, начинаются боли. А правая рука, в которой держит смычок, плохо гнется, мерзнет, кровь не течет по жилам: и он показал желтые скрюченные пальцы — как у мертвеца… Шмуль хотел отправиться в Америку. Он передал Яше приветы от воровской шайки из Пяска. Эльжбета умерла. Болек сидит в Яновской тюрьме. Хаим-Лейб — в богадельне. Слепой Мехл и на второй глаз ослеп. Бериш Высокер уехал в Варшаву. |
