Затем он перекрестил сперва Маруську, потом меня и вышел, тщательно заперев за собой дверь, даже подергал ее для надежности. Мы с Маруськой остались один на один с мягко урчавшей дорогой машиной, в одночасье ставшей для нас убийцей.

— Славка, как ты думаешь, сколько нам еще осталось? — всхлипнула Манька.

Я пожала плечами:

— Понятия не имею. Помещение довольно просторное… Может, пара часов, может, чуть больше…

— У-у-у! — в голос завыла подруга. — И чего мы Игната не слушали? Говорил же он: уймитесь, не суйтесь в это дело… Нам бы последовать совету умного человека!

Думаю, сии кощунственные Манькины слова — влияние момента. Свою подругу я знаю достаточно хорошо и могу смело предположить — сказано это под влиянием минуты. Не имея под рукой никакого другого объекта для вымещения гнева, Манька, естественно, набросилась на меня:

— Ты должна вытащить нас отсюда! Где твои спасатели? Где ОМОН, спецназ, на худой конец?! Ты говорила, нам надо только время потянуть. Потянули, и что? Или ты все наврала, чтобы меня успокоить? Признавайся, Славка, чего уж теперь-то…

— Ничего я не врала, — обиделась я и поведала подружке, как провела время в гараже, пока она не появилась здесь в сопровождении Валета.

Внимательно выслушав меня, Маня не обрадовалась. Наоборот, она опечалилась еще больше:

— Значит, им не удалось определить источник сигнала. Или у телефона батарея «села». А может, в «Службе спасения» оборудование испортилось? Если бы все было нормально, тут уже тусовалось бы с полсотни крепких парней.

— Не волнуйся, Мань! Надо верить. Даже в самых безнадежных на первый взгляд ситуациях. Это только кажется, что нет выхода, а на самом деле он есть. Просто надо его найти… — Очень хотелось верить самой себе, поэтому я старалась говорить как можно убедительнее. Получалось плохо: голос мой дрожал, а интонация звучала скорее вопросительно, чем утвердительно.

Между тем гараж понемногу наполнялся ядовитым газом. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я обратилась к подруге с просьбой:

— Марусь, расскажи, как так получилось, что ты оказалась здесь…

— Да, собственно, и рассказывать-то нечего. В храм божий я остереглась входить — в шортах все-таки и без платка… А там неподалеку кустики произрастают, как мне показалось, довольно густые. Ну, я там и устроилась. А что? Вход в церковь видно хорошо, ворота — как на ладони…

Манька умолкла, а я вынуждена была с грустью признать — подруга ошиблась. Она не знала, что в церкви имеется еще и «черный» ход. Впрочем, я тоже виновата, нужно было лучше инструктировать подружку перед ответственным заданием. Маруська, судорожно вздохнув, заговорила вновь:

— Ну вот, сижу я, значит, в кустиках, за входом наблюдаю. Тут колокола зазвонили, и такая на меня благодать снизошла и умиление, что я от избытка чувств глаза на секундочку прикрыла. А когда открыла — передо мной Жбан сидит и гаденько так ухмыляется. «Не спи, — говорит, — царствие небесное проспишь».

— Что дальше? — поторопила я Маруську, потому что она захлюпала носом, собираясь разреветься.

— А что дальше? Принял меня Жбан под белы рученьки и сопроводил до джипа, пообещав прикончить, если я хотя бы помыслю сопротивляться. В джипе нас поджидали Чалдон с Михеем. Чалдон вышел, кому-то позвонил. Пока он говорил, Михей мне руки скручивал. Сноровисто так! Сразу чувствуется: опыт у парня имеется немалый. Потом какое-то время все просто сидели в машине. Я сразу поняла — ждем кого-то. Так и вышло. Приехал этот шизофреник, и вот я здесь.