Последующие пятнадцать минут тоже прошли впустую. Что ж, сегодня нам не повезло. Будем надеяться, что затея с объявлениями принесет хоть какие-то результаты. В противном случае нам придется отказаться от мысли разобраться в этом деле.

Под печальные вздохи Маньки я завела двигатель и, аккуратно обогнув контейнер, медленно поехала в сторону арки, ведущей на проспект.

Внезапно меня ослепил свет фар въезжающей машины.

— Урод! — выругалась я, давя на тормоз.

Ситуация сложилась пикантная: сдать назад я не могла — мешал злосчастный контейнер, и вперед проехать тоже не могла — там, по-прежнему слепя нас фарами дальнего света, стояла машина.

Задняя дверца распахнулась. Из салона выскочил парень и, отчаянно жестикулируя, подскочил к нам.

— Бли-ин! Я так и знал, что баба за рулем! Слышь, кошелка, освободи дорогу!

От такого хамства я слегка растерялась, а потом разозлилась и заорала:

— Придурок! Разуй глаза, убогий! Я не могу проехать — мусорка мешает!

Не поверив на слово, парень поскакал проверять. Наверное, увиденное его расстроило. До слуха донеслось замысловатое ругательство, а следом за ним недовольный вопль:

— Чалдон! Сдай назад, пусть эти курицы проедут…

Водитель мешавшей нам машины отъехал назад, освобождая дорогу, но я не спешила воспользоваться его любезностью по той простой причине, что все тело словно сковал лед.

«Это они! — стучала в голове мысль. — Чалдон! Он был главным. Как же он называл своих дружков? Что-то с кувшином связанное… Жбан! Точно, Жбан! А второй — Михей. Все-таки приперлись, субчики!»

Пришла я в себя от крика:

— Что стоишь, швабра?! Проваливай отсюда, пока фотографию не испортили!

— Хам трамвайный! Лишенец! — с достоинством ответила я, трогаясь с места.

Чалдону, видать, не терпелось попасть на место преступления: он не стал дожидаться, когда я проеду, а рванул вперед, едва капот моей машины поравнялся с задней дверцей его джипа. Раздался противный скрежет металла о металл, ввергший меня в состояние дикой ярости. Машину свою я очень люблю, досталась она мне собственным трудом, и допустить, чтобы какие-то бандюги вот так, за здорово живешь, ее калечили, было просто невозможно.

Плохо соображая, что творю, я влупила по тормозам, выпрыгнула из машины и взяла курс на джип, из которого вылезали два парня. Третий уже поджидал их возле мусорного контейнера. Разница в весовых категориях между ними и мной была очевидна. Но что может остановить разгневанную женщину?!

— Ты чего себе позволяешь, трасформер-переросток?! — набрасываясь с кулаками на водителя, зарычала я. — Думаешь, если ездишь на этом крокодиле, — в сердцах я пнула ногой колесо джипа, — то можно маленьких обижать? Не выйдет, не на ту напал. А ну, быстро гони документы, выкидыш капитализма!

Чалдон, а это, несомненно, был он, поскольку вылез со стороны водителя, округлив глаза, отступал назад мелкими шажками, пока не уперся спиной в собственную машину.

— Жбан, убери от меня эту психическую, а то без глаз оставит, к едрене-фене!

Сию же секунду меня сзади схватили какие-то клещи и поволокли прочь от Чалдона. Само собой, этот факт мне не понравился, я принялась громко ругаться, употребляя фразеологические обороты, в которых преобладали слова ненормативной лексики. Пару раз удары ногами достигли цели. Жбан охнул, разжал свои клещи, и я шмякнулась на асфальт, больно ударившись пятой точкой.