|
Он не прервал чтения, когда Патризи ввел Фьору, она прошла почти через весь зал и остановилась рядом с подушками, лежащими у подножия папского кресла, на которые ей предстояло склонить колени, как этого требовала церемония приема. Неожиданно Сикст IV стал читать в полный голос: - "Бороться с испытаниями, посланными богами, означает доказывать свою храбрость, но одновременно и глупость: никому не удастся избежать наказания, которое послано свыше..." После этого он взглянул на молодую женщину и спросил, будто они расстались накануне или несколько часов назад: - Что вы можете сказать об этом тексте? Не правда ли, он великолепен? - Если так говорит ваше святейшество, стало быть, так оно и есть. Лично мне не слишком нравится Еврипид, а меньше всего его "Разгневанный Геракл". Я предпочитаю ему Эсхила: "Печальна судьба человека: счастье похоже на легкую тень: приходит горе - несколько касаний мокрой губки, и его судьба решена..." Уже многие годы линии моей жизни перепутались, а прочертить новые я не в состоянии. Удивление папы было совершенно неподдельным. Отложив увеличительное стекло, он с нескрываемым восхищением посмотрел на молодую женщину. - Вы читали древнегреческих авторов? - Так же, как и латинских, ваше святейшество. Это входит в образование благородных флорентийских женщин. К тому же мой отец был высокообразованным человеком и знал толк в книгах. Его собрание книг было почти таким же обширным, как... знаменитая коллекция книг Медичи. - В самом деле? И.., где же они сейчас? - Глаза Сикста IV алчно блеснули. - Что происходит с сокровищами после того, как дворец грабят, а затем устраивают пожар? - Это действительно жаль... Да, очень жаль! И вы так и не узнали... Этого Фьора уже не могла вынести. Она пришла сюда не для того, чтобы обсуждать литературные тонкости, но сам тон, который задал папа, казался ей верхом лицемерия. Она вскочила: - Куда они делись? Об этом надо бы спросить у Иеронимы Пацци, простите, у госпожи Босколи, у той, которая из желания овладеть нашим состоянием не остановилась перед убийством моего отца и до сих пор преследует меня своей ненавистью! - Осторожно, дочь моя, берегитесь поспешных суждений! - строго произнес папа. - Обвинять так легко! - Поспешные суждения? - с негодованием переспросила Фьора. - Спросите любого человека, и он вам скажет то же самое! И именно ей вы хотите отдать меня, связанную по рукам и ногам! Заставляя меня выйти замуж за это чудовище, которое она называла своим сыном, она теперь хочет выдать меня за своего племянника, за такого же негодяя, если то, что я слышала о нем, правда... Меня, которая входит в окружение короля Франции! - Но ведь вы согласились на этот брак, или меня ввели в заблуждение? - Да, потому что не могла видеть, как убивают одного храброго человека, который близок мне и приехал сюда, чтобы хоть что-то узнать о моей судьбе! И эти мерзости совершаются с вашего согласия! Вы наследник апостола, наместник самого бога! Она ожидала ответного взрыва гнева, но Сикст оставался спокойным. - Подойдите ближе и сядьте. Я позвал вас сюда для того, чтобы мы смогли поговорить без свидетелей. Делайте то, что я вам велел! Сядьте! Она послушалась и села рядом с папой, осененная висящим над его головой балдахином. - Мое отношение, возможно, удивляет вас, - продолжал он. - Но сегодня я невероятно счастлив из-за того, что господь благословил брачный союз моего племянника. |
