|
Она следила за хозяйством и за служанками в доме и располагала полным его доверием, а также частью его любви. Хуане, которая слушала его со слезами нежности, он объяснил, что его гостья не была "этой девицей", а "благородной дамой, прибывшей из Франции", которая имела несчастье не понравиться его святейшеству и которой надо было предоставить гостеприимство. Эта речь, внешне естественная, пробудила, однако, недоверие Фьоры. Почему Борджиа подождал момента, когда она окажется у него в доме, чтобы предупредить Хуану? Тем более что прошлой ночью она явно ждала их, не задавая ни единого вопроса, ничуть не удивившись при виде пришедшей женщины в платье послушницы. Вспомнив слова Антонии Колонна о "самом большом бабнике", Фьора задалась вопросом: не было ли в привычках Борджиа время от времени приводить девок с улицы и - почему бы и нет - развращать какую-нибудь пансионерку из монастыря? Ее подозрения подтвердились, когда она услышала, как Хуана проворчала: - Надо было предупредить меня, что она не такая... Борджиа властным жестом прервал ее на слове, и она под его гневно сверкающим взглядом вся съежилась. Фьора подумала, что пришла пора вмешаться, если она не хочет нажить в лице этой женщины смертельного врага. - Донна Хуана так заботилась обо мне, монсеньор, и я боюсь, что плохо отблагодарила ее за это, но признаюсь, что от одной только мысли об ужине меня мутит. Один лишь запах еды вызывает у меня... - Вам невыносима мысль об ужине? - спросил Борджиа добродушно. - Ну что же, моя дорогая, лечитесь, а я пойду ужинать к одной хорошей знакомой. Но, может, мы поболтаем немного? - Конечно, - ответила Фьора, довольная тем, что все так просто разрешилось. - Я буду рада узнать новости. - Я так и предполагал. Принеси мне бокал испанского вина, Хуана, а потом оставь нас одних. Ты вернешься потом, чтобы помочь донне Фьоре приготовиться ко сну. Он проследил взглядом, как выходила дуэнья, потом пододвинул стул к постели Фьоры. - Я думаю, - сказал он, понизив голос, - что вам покажутся интересными новости, которые я принес. Я был вместе со святым отцом в его вольере, где он кормил своего орла, когда Леоне де Монтесекко, начальник его охранников, которому было поручено поехать за вами в Сан-Систо, вернулся оттуда с пустыми руками. - И что же? - Не помню, чтобы я видел его когда-нибудь в таком гневе. Досталось всем: капитану за то, что он не привез вас, кардиналу Детутвиллю, вызванному немедленно и обвиненному в том, что он укрыл вас, и даже орлу, который был лишен доброй половины своей пищи. Папа вернулся в свою комнату и разбил две или три вазы, чтобы успокоить себе нервы. Остальное досталось донне Босколи, прибывшей в этот момент со своим племянником. Скажите, донна Фьора, она была вчера в монастыре? - Да, но папе должно быть это известно: у нее было разрешение на посещение. - Это же самое сказала мать-настоятельница. Она добавила, что дама приказала ей от имени папы закрыть вашу дверь на ключ. - И папа ничего об этом не знал? - удивилась Фьора. - Но ведь не донна Босколи приказала расставить охрану перед дверьми? - Нет. Приказ пришел из Ватикана, но разрешение посетить вас было поддельным. Святой отец обругал донну Босколи, обвинив ее в том, что она спугнула вас и тем самым все провалила из одного только удовольствия поехать в монастырь, чтобы поиздеваться над вами. Он умолк. |
