– А зачем на свалку, зачем на свалку? – разволновался мой дружок. – Они же у вас совсем новые. Заберу я их. Сегодня же заберу. Если их поставить у нас с бабкой в доме, то представляете, какой вид будет, как у вас Настя в гостиной.

Оскорбил он подружку. Она фыркнула.

– Сравнил, тоже!

– Так вы его все-таки порезали или только начали? – переспросил главный идеолог нашего некрасивого действа.

– Конечно, порезали! – подтвердила Настя. Теперь пришла очередь возмущаться Даниле. С обидой в голосе он спросил:

– Если Сан Саныч отдавал мне диван и два кресла, зачем вы чужое имущество стали курочить? Вы что, думаете, я другой обивки не нашел бы? У меня ее в сарае, на два Боинга хватит. И кожа натуральная есть, и заменитель. Эх, вы! Только себе, да себе…

Честное слово я бы его поколотил за провокацию. А Данила вслух стал вслух рассуждать:

– Блины надо печь, пока сковородка горячая. Раз Сан Саныч отдает мне диван и два кресла, я сегодня же, прямо сейчас их заберу, а заодно мы с тобой Макс и проверим, какую тяжесть выдерживает наша тележка.

– Тележка выдержит хоть черта, ты же сам говорил, что в ней раствор возили. – недовольным голосом возразил я ему.

– Ах, да! Я и забыл! – хлопнул он себя по лбу. И тут же вытащил из кармана запасный аргумент. – Макс, я ведь один до дома диван не дотащу. Кресла я бы один привез, а диван один не смогу.

Интересы Данилы совпали с интересами Насти. Она тоже хотела побыстрее избавиться от испорченной мебели. Но идти с нами отказалась.

– Я тут пока, примеркой займусь. Посмотрю, хватит ли материала на всю тележку. А вы идите, идите… Я ту без вас управлюсь. Кроить женское дело.

Любое дело горело в руках моего дружка. Вот уже и ворота распахнуты. Данила зовет меня:

– Макс, пошли, пока другие не забрали.

– А может, страуса Ваську попробуем запрячь? – подковырнул я своего дружка. Он не понял шутки.

– Нет! Теперь он грант персона, он мне будет золотые яйца нести. Я его с рук теперь буду кормить. Как я раньше не догадался…как раньше не догадался? – всю дорогу бубнил он. – И зачем вы диван и кресла порезали, если знали, что Сан Саныч мне их отдает. Эх, ты, а еще друг называется. Взяли и порезали такой диван. Сан Саныч наверно разбушевался, чуть с ума не сошел когда увидел вас с ножницами?

Я разочаровал Данилу.

– Нет! Наоборот. Сначала он немного покричал, но когда увидел под обивкой шкатулку и открыл ее, он расцеловал нас с Настей.

Данила перестал катить тележку. Рот так и остался открытым.

– Какую шкатулку?

Я помедлил с ответом.

– Старинную! Резная такая. Небольшая была шкатулка. Плоская! А когда он ее открыл…Он нам сразу все простил.

Я взялся за ручки тележки и покатил ее дальше. Мой дружок бежал рядом со мной, и все заглядывал мне в глаза.

– А что было в этой шкатулке? Что в ней было? Золото? Бриллианты? Зачем вы стали диван дальше потрошить? Разве нельзя было его у меня во дворе дорезать? Макс, скажи, что ты шутишь?

– Шучу!

Казалось, он отстал от меня. Но через полминуты богатое воображение нарисовало ему такую картину, что он вновь пристал ко мне с вопросами как липучий репей.

– Макс, но если вы нашли эту шкатулку втроем, он должен с тобой поделиться. Вас трое было: ты, Сан Саныч и Настя. Значит, третья часть тебе. Так по закону положено.

– Сан Саныч тоже так сказал! – подтвердил я его слова. – Третью часть он мне отдаст. Вот только у ювелира узнает настоящую стоимость.