А немецкие чекисты следили не только за своими советскими коллегами, но и даже за советским послом. Этим занимался сам Эрих Мильке, генерал армии и член политбюро.

Я беседую с бывшим советским послом в ГДР Вячеславом Кочемасовым, который прекрасно помнит, как все происходило:

— Я знал, когда меня Мильке записывал, когда перестал это делать. Вначале он следил за каждым моим шагом. Он всегда знал, где я нахожусь. Еду в Бюнсдорф, в ставку нашей группы войск — он точно знал, куда и к кому я еду, сколько там пробыл, когда вернулся в Берлин. Один раз он даже похвалился тем, что он все знает обо мне. Поэтому я был с ним очень осторожен.

— Это значит, что министр госбезопасности постоянно следил за советским послом?

— У него были свои методы наружного наблюдения, — усмехнулся Кочемасов. — Это сложнейшая система, дорогой мой! Надо было поискать такую разведку и контрразведку, как в ГДР…

Слежка за советским послом не смутила Москву. К 80-летию Эриху Мильке присвоили звание Героя Советского Союза. У него было шесть орденов Ленина. Мильке очень ценили в КГБ. Он начал свою карьеру в тайном военном аппарате довоенной компартии Германии.

В 1931 году молодой член партии Эрих Мильке в составе боевой группы коммунистов участвовал в нападении на полицейский патруль в Берлине. Двое полицейских в звании капитана были убиты, третий — вахмистр — ранен. Мильке тогда пришлось бежать в Советскую Россию. С тех пор он тесно сотрудничал с НКВД.

— Какое впечатление производил Мильке?

— Мильке? — переспросил Кочемасов. — Этот человек не моргнет глазом и сделает то, что нужно для интересов страны, как говорится. Профессионал крепкий…

Мильке подписал инструкцию, согласно которой хорошенькие девушки, находившиеся под опекой МГБ, должны были проверять моральную устойчивость сотрудников Совета Экономической Взаимопомощи, когда товарищи из социалистических стран собирались в Восточной Германии, особое внимание уделялось советским друзьям.

— А восточные немцы подозревали, что советские разведчики ведут собственную линию, обижались на это? — спросил я у генерала Кондрашова.

— Они понимали, что у нас мало информации. Мы и раньше пытались сами работать в Восточной Германии. Мы понимали, что невозможно вечно держать народ разделенным. Когда-то объединение произойдет, вот тогда нам и потребуются собственные разведывательные данные. Но Мильке всегда говорил: зачем вы пытаетесь работать самостоятельно? Я же вам все даю! Он делился информацией…

— А представительство КГБ в ГДР должно было согласовывать свои операции с немецкими коллегами? — Это уже вопрос к генералу Буданову.

— Мы не были обязаны докладывать им о своей работе, — отвечает генерал. — Мы иногда входили с восточногерманскими коллегами в контакт, если проводили какое-то мероприятие или акцию, которая могла затронуть их интересы. Тогда, чтобы не было неприятностей, недопонимания, мы все обсуждали…

Немцы тем не менее раздражались и в отместку стали подлавливать советских чекистов на разных проступках. Например, если кто-то увлекался выпивкой или заводил роман на стороне, немецкие братья с удовольствием доносили об этом в советское посольство и радовались тому, что незадачливого сотрудника КГБ в двадцать четыре часа отправляли домой.

О Путине ходят разные слухи. Говорят, что часть своей карьеры в КГБ он даже выдавал себя за немца. Вроде бы иногда, понизив голос, не без гордости сообщал питерским друзьям: ребята, имейте в виду — я десять лет проработал без единого провала.

Известно, впрочем, что последние пять лет существования ГДР он работал вполне легально — причем не в центральном аппарате представительства КГБ, а в Дрездене, где находилась небольшая группа советских офицеров связи при окружном управлении госбезопасности.