Еще до болезни Ельцина шли разговоры о том, что Лебедь попытается при удобной ситуации захватить власть. Александр Иванович поспешил высказаться на сей счет:

— Президент, думаю, знает, что в моей биографии нет ни одного случая, когда бы я нарушил свое слово. Мои амбиции никогда не превышали реальностей. А они сегодня таковы. После первого тура выборов, оказавшись на третьем месте, я могу забыть о притязаниях на этот пост, как минимум, до выборов двухтысячного года. Каждый баран должен носить свои рога — эта грубоватая формулировка несет в себе глубокий житейский смысл…

За два дня до второго тура выборов появилось интервью Ельцина Интерфаксу. Среди прочего Ельцина спросили: а не отправит ли он Лебедя в отставку после второго тура выборов? Писавшие текст интервью сотрудники президента ответили от его имени так: «Под указом о назначении Александра Лебедя стоит не одна моя подпись. Считаю, что рядом стоят подписи тех миллионов избирателей, которые проголосовали за него 16 июня. Их доверие обмануть нельзя. Уверен, Александр Иванович пришел всерьез и надолго».

Но операция, которая ждала Ельцина, меняла ситуацию.

Тем более, что и позиции Лебедя изменились. Он заключил мир в Чечне, закончил войну.

Лебедю досталась не та должность. Роман с Лебедем оказался очень коротким. Александр Лебедь допустил большую ошибку, согласившись по наивности занять должность, которая не отвечала ни его политическому темпераменту, ни его долгосрочным целям.

Помощник президента и секретарь Совета безопасности — это по определению безвластная должность. Александр Лебедь же стремился к власти, чтобы доказать, на что он способен.

Аппарат Совета безопасности разместился в одном из бывших зданий ЦК КПСС, известном тем, что там до августовского путча находился аппарат ЦК компартии РСФСР. Совету безопасности отдали помещения на тех этажах, где находилась военно-промышленная комиссия ЦК. Эти комнаты, уверяют специалисты, надежно защищены от прослушивания. Любой посетитель Совета должен был миновать тройной кордон — у ворот комплекса, при входе в здание и при выходе из лифта на нужном этаже.

Охрану КГБ в этом здании заменили люди в штатском, но нравы остались прежними: проголодавшийся посетитель может заглянуть в буфет, но в столовую охрана пускала только по отдельным пропускам.

Скучные кабинеты сотрудников аппарата Совета безопасности обставили все той же цековской канцелярской мебелью, на окнах все те же белые занавески. Главное отличие состояло в том, что в кабинетах установили компьютеры, подключенные к закрытым правительственным информационным сетям. И появилась — по американскому образцу — ситуационная комната, где можно заседать в случае кризиса: здесь есть все виды связи.

Но в общем ничего особо таинственного в работе Совете безопасности никогда не было. По коридорам тоскливо бродили такие же люди, как и в любом госучреждении, курили в отведенных для этого местах, жаловались на низкую зарплату и жадно прислушивались к слухам.

Как аналитический центр, способный облегчить президенту принятие ключевых решений, Совет безопасности за все эти годы никак себя не проявил. Возможно, в силу ограниченности интеллектуальных ресурсов аппарата Совета.

Надо еще иметь в виду, что сам по себе аппарат российского Совета безопасности фактически недееспособен. Он постоянно перестраивался и реорганизовывался. Сотрудники аппарата были заняты исключительно устройством личных дел и с испугом или безразличием ожидали очередного приказа о выводе всех за штат.

Иностранцы считали российский Совет безопасности новым политбюро, которое стоит выше правительства и втайне принимает ключевые решения. Или просто называли Совет безопасности тайным правительством, которое принимает все основные решения.