— Ничего, Ойген, — откликнулся Клаус. — В первом бою все трусят. Но ты ведь дошел до конца и сделал все, что положено.

— И вообще я простой программист, никогда даже маленьким начальником не был. Наверняка есть среди вас более умные и знающие люди.

— Ойген, — подал голос Карл Рихтер, тут никто никогда не был начальником. Открой свой блокнот и посмотри. Мы все простые люди. Каждый умеет что-то свое. Вот погляди на Циммера. Ему кроме его любимых машин больше ничего не нужно. Вот Грубер. Ему дай в руки деревяшку и инструмент, и потом от верстака палкой не отгонишь. Или Лори. Он бы винтовку вместо жены под одеяло складывал. А для меня самое большое удовольствие видеть, как вырастает пшеница, которую я посеял, или как хорошо откормленная свинка превращается в копченый окорок и кровяную колбасу. Начальник — это человек, который пусть не умеет стрелять, строгать или крутить гайки, но понимает, как и для чего это делается и что для этого нужно. И тогда каждый может спокойно заниматься своим делом. И, кроме того, ты — так уж получилось — оказался центром, вокруг которого собрались остальные. Мой жизненный опыт говорит, что кто начал дело, тот должен и завершить. Так что действуй. А мы тебе поможем, в меру своих сил и знаний.

— Ты умеешь думать, — поддержал его Клаус, — а это, порою, важнее, чем уметь стрелять.

— У Ойгена проблема, он никак не может поверить, что он тут главный. Давайте это проверим. — Ганс Грубер постучал по стакану, призывая внимание.

— Вот кто из присутствующих здесь считает, что Ойген занимает свое место по праву и честно делает то, что должен? — и первым поднял руку.

Остальные сделали то же самое. Только Снежана немного помедлила прежде, чем потащила руку вверх.

— Вот видишь, Жень, тебя крикнули на царство, — пошутил Григорий. — Так что действуй. А если чего не знаешь — спрашивай, мы подскажем.

— Тогда вот что: я все же беспокоюсь. Здесь, по сути, вражеская территория. Нас не так много, какой-нибудь негр подкрадется, жахнет из кустов и убежит. И за пару дней нас тут запросто всех перестреляют. Надо наладить хоть какую-то охранную службу. Нужно, чтобы постоянно хотя бы один человек дежурил с оружием снаружи. Вот сейчас все устали, ведь ночью практически никто не спал. Срубимся — и приходи, бери тепленьких. Клаус, распредели вахты. По часу, по два — как посчитаешь нужным. Одного кого-то на пост, а остальным — отдыхать. Потом, на свежую голову, будем думать, что нам делать дальше. Да, вот еще что! Совсем забыл. Я у одного негра отобрал вот что.

Женя достал из кармана добытый у бандита мешочек и высыпал содержимое на стол.

— Посмотрите, вдруг что-нибудь узнаете.

— Вот, наши обручальные кольца! — воскликнула Лотта Циммер. — и моя цепочка с крестиком. Вальдо, а это — твоя! Danke, Eugene.

— А это мои серьги! — Стройная видная Мария Штауффенбах потянулась к столу.

— А это — мои! И перстенек, мамина память, — Катя Подольская даже чуть прослезилась.

Оставшиеся украшения Женя сложил обратно в мешочек.

— Вдруг еще кого вытащим, может, опознают свое.

Вечером того же дня все, кроме Ганса Грубера, которому выпал черед караулить, собрались снова. За неимением самовара, на стол поставили два алюминиевых чайника, разложили печенье и конфеты. Женя, на правах начальника, открыл совещание:

— Ну что, давайте подводить итоги и принимать решения. Всего есть три варианта: выходить пешком к замку Берлин, оставаться и укрепляться здесь и прорываться к тому же Берлину на машинах.