– Конечно одна Настя это шквал, а две шквал не совместимый с жизнью, – улыбаясь, констатировала Марта расположение брошенных платьев, курточек, блузок и шарфиков!

– Привет, сестричка! Ты что не рада мне? А что это с глазами? На работе? Что случилось? Это не наш милый старичок заставил тебя страдать, вот я сейчас ему позвоню, – Настя схватила мобильный, намереваясь позвонить Мезенцеву.

– Наська прекрати, дай хоть поцеловать, обнять тебя. Ты знаешь, как я скучала по тебе! Мне так тебя не хватает.

– Колись, – настаивала Настя, после жарких объятий.

– Потом, сейчас Аську отправлю в магазин, ты же старичков пригласила к нам, надо хоть что-то купить к столу.

– Ничего не надо, я же знаю вас. У вас вечно в холодильнике пусто и чисто. Я уже заказала прекрасный ужин из ресторана. Ну, если только хлеб купить, потому, что классные виски я привезла с собой! Аська, сбегай за хлебом.

– Конечно, теперь ты её оторвёшь от своих подарков, – Марта с сожалением махнула рукой.

– Это что! Аська ещё не видела, какое платье на выпускной я ей привезла. Это что-то! Нет, и не проси, покажу, когда все соберёмся. Ладно, пусть дрыгается у зеркала не лишать же ребёнка такой радости. Пошли подружка, пройдёмся, а заодно и поболтаем.

– Ну и дела, – Настя даже перестала отпускать свои шуточки, после длинного рассказа Марты, – и что теперь делать?

– Не знаю. От дела меня, конечно, отстранят. А как мне с Аськой быть?

– Слушай, а почему ты ей сразу ничего рассказать не хочешь?

– Насть, Артём пока фигурант по делу об убийствах. Понимаешь, сегодня ещё одну свидетельницу как раз ту, которая нам о нем, об Артёме рассказала, нашли мёртвой. Понимаешь, я и так весь отдел поставила под удар. А если он причастен к убийству. А если он и есть убийца.

– Господи, какие страсти. Нет, тогда Аське пока ничего не надо говорить.

– О том и речь.

– Слушай Марта, а как он тебе после стольких лет? Ничего, симпатичный?

Вот здесь ничего не ёкнуло? – Настя приложила руку к сердцу.

– Ёкнуло, а потом как-то сразу отпустило, и ёкать перестало. Наверное, всё перегорело, переварилось. Взрослые мы стали, Настенька, – ответила подруге Марта, обнимая её.

– Ах, красавица ты наша, крёстная балует тебя. Ах, и балует!

– Ну, бабуля, лучше скажи, правда мне идёт это платье?

Нелли Михайловна краснеет от удовольствия от таких Аськиных слов.

– Правда, правда, хороша, – она целует Аську, и быстро удаляется на кухню, чтобы вытереть уголком передника навернувшиеся слёзы.

Но Аська не успокаивается и принимается за полковника.

– Дедуль смотри, какие классные туфли, – она чмокает его в щёку, вызывая и у него тоже влагу на глазах.

– Эх, девчонки, хорошо-то как с вами. Сейчас не грех и рюмашку внеочередную пропустить!

– Пётр Кузьмич я всегда за! – Настя быстро, пока Нелли Михайловна возилась на кухне, наполнила бокалы виски и они, чокаясь, так же быстро опрокинули в себя рюмки с пьянящей влагой и поспешно заели его тонкими ломтиками лимона.

– Аська стань на шухер, – приказала Настя крестнице, – Кузьмич за дружбу между народами! – Настя опять наполнила рюмки.

– Атас! – чуть не шёпотом предупредила Ася.