Элейн вот-вот согласится, это ясно. Но Ник не без оснований чувствовал уверенность. Если он выберет верный тон — спокойный, деловой, знающий, — она в конце концов уступит. Да, эти штуки адски дороги, но от покупки одного компьютера они уж точно не обеднеют, особенно если учесть то, сколько сейчас зарабатывает Элейн, надо отдать ей должное.

Подобные мысли и вдохновили его отправиться в город, высадив Элейн на станции, — должен же он рассмотреть различные варианты. Целый час он проторчал в большом магазине офисной техники перед мерцающими экранами, перед которыми слегка робел, особенно если учесть, что он не понимал ни слова из разговоров продавцов. Ничего, очень скоро он начнет разбираться во всем этом.

Вернувшись домой, он налил себе чашку чая и отнес чаю Соне. Было почти четыре, так что смысла заниматься чем-либо серьезным не было. Он устроился в оранжерее с чашкой и книгой. В какой-то момент он проголодался и отправился на кухню поискать, чем бы перекусить. Проходя мимо двери кабинета Сони — та разговаривала по телефону, отведя трубку в сторону, — он услышал: «Это Кэт, она звонит Элейн. Не желаете.»

Он покачал головой. Не то чтобы это было проблемой — общаться с Кэт после… после того раза. Совсем нет. Все продолжало оставаться так, как обычно, просто они старались избегать общения тет-а-тет.

Он включил телевизор и, засмотревшись интересной передачей, слегка опоздал на станцию, чтобы встретить Элейн.

Больше он благоразумно не заговаривал про компьютер. Элейн была в хорошем расположении духа — ей слегка польстило обилие похвал ее садику в художественной галерее. Поужинали во вполне дружелюбной атмосфере, немного посмотрели телик, потом она ушла в ванную.

Голос Глина в трубке, сухое «Мне надо поговорить с Элейн». Ник крикнул ей снизу. Вернувшись в гостиную, он решил, что больше не желает смотреть телевизор. Побродил по дому, выключая свет, а потом поднялся наверх. Когда он вошел в спальню, Элейн все еще стояла с трубкой в руке с выражением лица, которого он не видел у нее прежде, и от этого сердце у него мгновенно ушло в пятки.

Когда про Кэт узнала Полли, «тот день» стал вчерашним. Ее охватило чувство вины — вины за все те часы, когда она беззаботно порхала по своим делам в то время, как где-то там Кэт… Сама мысль об этом казалась Полли невыносимой.

Теперь Полли была работающей женщиной. Ей двадцать два, у нее — диплом, превышение кредитного лимита, три кредитные карты и квартира-студия в Стоук-Ньюингтоне. И гарантированное рабочее место среди нижестоящего персонала страховой компании «Прудентиал» — предположим, не предел мечтаний, но на первое время сойдет, а она пока осмотрится и приценится.

Так что в тот день она быстро управилась с работой — совсем нетрудной, даже слишком нетрудной; имела весьма полезную беседу с коллегами, пофлиртовала с парнем из отдела продаж возле фотокопировальной машины. В обеденный перерыв она приобрела пару дорогущих туфель, о которых мечтала. А вечером встречалась со старой, еще со времен колледжа, приятельницей, и они от души посплетничали, уплетая пиццу.

Она была занята, заинтересована, у нее появился стимул, флирт и новые туфли наполнили ее радужно-эйфорическим настроением; шагая среди огней большого города, она, переполненная энергией, в какой-то момент подумала: как хорошо-то! Если бы ее спросили, была ли она в тот день счастлива, она, наверное, ответила бы утвердительно.