— А где на всех зубов найти — как пел Высоцкий.

— Точно. Спрос опережает предложение. Шедевров не хватает. Но рынок же из-за такой безделицы не должен страдать. Нет Репина, так будет. Нарисуем. Нет яиц Фаберже? Сделаем.

— А что такое перелицовка — ты в курсе?

— Есть две основные категории поддельщиков по живописи. Одни берут старый холст и даже старые краски, а потом выдают на-гора Шишкина-Поленова или, что гораздо проще в исполнении, авангардистов двадцатых годов. Другие перелицовывают картины. Наши нувориши безумно задрали ценники на русскую живопись девятнадцатого века. Вот и покупают жулики полотно западного пейзажиста, а художник из кружка «шаловливые ручки» убирает подпись чужеземного супостата и выводит закорючку родного русского художника аналогичной школы и периода. И цена автоматом вырастает в десять раз.

— В десять, — хмыкнул Шведов. — А в тридцать не хочешь?

Он пригубил коньяк и продолжил:

— Эдуард Кононенко, бывший цеховик, а ныне прожжённый коммерсант, тот, кого киллер не добил. Он коллекционер живописи. Фанатик русского пейзажа девятнадцатого века. Повадился покупать Киселёва — был такой пейзажист в позапрошлом веке. Покупал много и упорно. Однажды пригласил к себе на Рублёвку известного эксперта. От него и узнал, что Киселёвых в его доме теперь больше, чем в Третьяковской галерее и Русском музее, вместе взятых.

— И все фуфловые, — кивнул Платов.

— Ну да. Эксперт тот залез в каталоги и нарыл, что все до единого эти «Киселёвы» ещё недавно выставлялись на международных аукционах под другими подписями. Кононенко эти шедевры прикупил у супружеской четы. Эта парочка приехала два года назад из Питера и теперь держит здесь «Галерею классического искусства».

— Кто такие?

— Левицкие. Рубен и Ирина.

— Не слышал о них.

— У них ограниченный круг клиентуры. Главным их покупателем был Кононенко. Узнав, что его накормили фуфляками, наш бизнесмен решает, что его друзья-галеристы, такие вежливые и возвышенные, тоже стали жертвами ушлых пройдох. Он двигает к ним: мол, беда стряслась, давайте думать, как быть. В ответ от Ирины Левицкой сначала слышит невнятицу — мол, дополнительные экспертизы надо, то да сё. Ну что ж, экспертизу провести нетрудно. Технологическая экспертиза даёт однозначно — была перелицовка. Мало того что подпись не родная, так ещё части пейзажа, типа мельницы, которые никак не вписываются в пасторальные русские просторы, просто замазаны. Кононенко опять к галеристам: «Надо вопрос решать. Деньги не требую сразу, давайте придём к какому-нибудь взаимовыгодному решению». И длятся эти переговоры пару месяцев. В конечном итоге потерпевшего посылают в пешее сексуальное путешествие в лучших традициях — мол, купил фуфло, теперь оно твоё.

— Так откровенно и послали?

— Открытым текстом. Он пообещал кинуть заявление в полицию, в ответ выслушал от Ирины, что его самого посадят, потому что он уже сидел, ему не впервой. А Кононенко, человек со связями, с одними нашими большими генералами пересёкся, пожаловался на боль душевную. В результате мне этот материал сплавили.

— И что ты выяснил?

— Через Интерпол мы узнали, что перелицованные картины на аукционах скупал некто Омаров Роман Олегович. В арт-бизнесе личность известная. Кличка Носорог, полукриминальный тип, близкий к грузинской диаспоре.