Паунд всеми силами старался сделать вид, что все это производит на него большое впечатление, но это было не так. Ему хотелось увидеть более впечатляющую картину, он мечтал о настоящей экскурсии по острову. Президента не впечатлили бы такие мелочи, а эти противные дисковидные муравьи были как раз из разряда мелочей.

«Не показывайте мне родовые схватки, — любил говаривать президент. — Продемонстрируйте ребенка».

— Почему бы нам не спуститься в нижнюю секцию лаборатории? Заглянем в джунгли, а? — спросил Паунд. — Я здесь для того, чтобы предоставить президенту видеозапись. И сделать это я должен был еще три дня назад.

— Здесь тоже есть на что посмотреть, мистер Паунд, — намекнул доктор Като.

Паунд оглянулся, посмотрел на других ученых и заговорил, понизив голос:

— Доктор, вряд ли вы осознаете, под каким давлением проходит данное исследование. Нам нужно выяснить, исходит ли от этого острова серьезная биологическая угроза. — Он многозначительно посмотрел на Нелл и Като. — Мы не можем держать информационную блокаду бесконечно, пока вы тут за жучками наблюдаете, при всем моем уважении. У остального мира от нашего молчания уже… мурашки по коже. — Он бросил взгляд на лежащих на боку и мирно дремлющих в боксе дисковидных муравьев. — И честно говоря, с точки зрения пиара сейчас Соединенным Штатам нужно не это, — добавил он, сердито глянув на доктора Като, и прошептал: — Никто не рад, что мы монополизировали ситуацию!

— Я никогда не говорил, что нам следует держать другие страны в неведении и в стороне, — возмущенно произнес доктор Като.

Паунд заговорил более мягко, но взволнованно:

— Президент решил, что мы должны сохранить военный приоритет, но это быстро становится невозможным, когда привлечены другие страны. У нас уже двое британских ученых, поскольку британцы довольно настойчиво заявляют свои права на этот остров. Но как бы ни опасна была жизнь на этом острове, ждать больше нельзя. Нам нужно узнать, что тут происходит. Я не понимаю, почему мы не можем отправиться в другой отсек лаборатории и заглянуть в джунгли — ради президента.

Другие ученые, слышавшие, что говорит Паунд, одарили его нескрываемо неприязненными взглядами.

— Именно сейчас у нас в первой секции определенные технические сложности, мистер Паунд, — ответила Нелл. — Почему бы вам пока не взглянуть вот на это…

12.02

Инженер НАСА Билл Бриггс вошел в коридор, ведущий из второй секции в первую. Лицевая пластина его шлема покрылась испариной.

Спускаясь по алюминиевой лесенке в секцию, чтобы оценить степень повреждений, он услышал визгливые посвисты. Лаборатория, расположенная внизу, подрагивала от ритмичных ударов. Через запотевшую лицевую пластину Бриггс взглянул на датчики, установленные вдоль пластиковой трубы перехода.

Эти датчики размером с детекторы дыма улавливали проникновение любых микробов снаружи. Они вели мониторинг герметически закрытого пространства между наружной и внутренней обшивкой с помощью ЛАЛ, выделенного из крови мечехвостов. Этот экстракт был закачан в каждый датчик.

Маленькая стеклянная трубочка, прикрепленная к датчику, при наличии микробов должна была стать желтой. НАСА уже применяло похожие датчики при сборке межпланетных зондов.

Медленно спускаясь по лестнице к люку, ведущему к первой секции, Бриггс обнаружил, что зеленые огоньки на всех датчиках погасли, а трубочки стали ярко-желтыми. Инженер возблагодарил судьбу за то, что облачился в герметичный голубой легкий скафандр, который еще несколько минут назад костерил на чем свет стоит за его громоздкость, спустился до нижней ступеньки и через окошко в люке заглянул в первую секцию.

Через многочисленные круглые пробоины в крыше в лабораторию проникали лучи солнца.