|
Сегодня утром Педер убил возле самого судна песца. Давно уже, выходя по утрам, мы замечали песцовые следы, а однажды Мугста видел и самого зверя. Он держался поблизости и являлся регулярно, чтобы поживиться остатками медвежьих внутренностей. Вскоре после того, как был убит первый песец, появился еще один. Он подошел, обнюхал мертвого товарища, но тотчас же спохватился и бросился бежать. Примечательно, что здесь, на плавучем льду, так далеко от земли, столько песцов. Но, вспоминая их следы на льду между Ян-Майеном и Шпицбергеном, это не кажется столь удивительным». «Понедельник, 30 октября. Сегодня температура упала до -27 °C. Я выбрал из полыньи спущенный вчера трал. Он принес со дна два ведерка ила, и я целый день занимался в кают-компании промывкой его в большом ведре, выбирая многочисленных животных. Это, главным образом, морские звезды, морские змеи, медузы (Astrophyton), голотурии, коралловые полипы (Alcyonaria), черви, губки, моллюски и рачки. Само собою разумеется, весь улов тщательно заспиртован». «Вторник, 31 октября. Сегодня глубина 90 м. Течение быстро несет нас на юго-запад. Ветер благоприятный для нашей «ветряной мельницы». Электрические лампы, ярко горящие целый день, и дуговой фонарь под потолком заставляют совершенно забыть об отсутствии солнца. Да, свет – чудесная вещь, и жизнь, несмотря на все невзгоды, прекрасна… Сегодня день рождения Свердрупа. Утром по этому случаю стреляли в цель из револьверов. И, конечно, устроен великолепный обед из пяти блюд: суп из птицы, жареная макрель, оленья грудинка с гарниром из цветной капусты и картофеля, пудинг из макарон и грушевый компот с молоком. Кобеду – пиво Рингнеса». «Четверг, 2 ноября. Температура держится теперь около – 30 °C, но раз ветра нет, холод не особенно чувствуется. Теперь и днем любуемся северным сиянием. Около 3 ч дня видел сияние весьма своеобразной формы. На юго-западной стороне горизонта пылал отсвет солнца. Перед ним теснились легкие облачка, похожие на пыль, поднятую проскакавшей вдалеке кавалькадой. К ним вверх по небу, от самого солнца, тянулись полосы черного флера, как будто солнце притягивало к себе облачную пыль со всего небосвода. Полосы были темными, только на юго-западе, несколько выше, подальше от красного солнечного отблеска, они становились светлыми, блестящими, как тонкий, прозрачный серебристый флер. Распространялись полосы по небосводу как раз над нашими головами и по всей северной стороне горизонта. Явление напоминало северное сияние. Но, быть может, это лишь легкие облака, парящие на большой высоте и озаряемые лучами невидимого солнца. Я долго стоял и смотрел. Сияние оставалось необычайно спокойным. Нет, все-таки это было северное сияние, незаметно переходившее на юго-западе в темные полосы облаков и оканчивавшееся тончайшими облаками там, где виднелся солнечный отсвет. Позже, когда совсем стемнело, это явление видел Скотт-Хансен. Все сомнения рассеялись. Он сказал, что от солнца по всему небесному своду тянулись, как «дольки апельсина», ленты северного сияния». «Воскресенье, 5 ноября. На сегодня назначены большие состязания в беге по льду. Дистанция отмерена, дорожка подметена, размечена вехами, украшена флагами, повар заготовил призы – пирожные, перенумерованные соответственно их величине. Напряженное ожидание. Когда же дело дошло до самого бега, оказалось, что молодцы наши слишком усердно тренировались последние дни и ноги у них прямо одеревенели, так что никто не мог двинуться с места. Пришлось распределять призы «вслепую»: одному завязали глаза, и он назначал, кому преподнести пирожное, на которое другой указывал пальцем. Этот нелицеприятный способ распределения вызвал общее одобрение; все нашли, что куда удобнее получать призы таким способом, нежели бежать за ними целый километр. Итак, снова воскресенье. |
