|
Ее окоченевший труп нашли на льду за кормой, когда пришли вечером за собаками. Великан, как всегда, лежал на страже у трупа. Что за чудовища эти псы! Теперь я отдал распоряжение, чтобы за ними всегда кто-нибудь наблюдал, пока они остаются на льду». «Четверг, 30 ноября. Сегодня лот показал 170 м глубины; судя по линю, нас несет на северо-запад. Теперь, должно быть, движемся на север; надежды растут, и жизнь снова становится светлее. Настроение подобно маятнику – если только можно представить себе маятник, совершающий самые неравномерные качания. Бесполезно пытаться смотреть на это дело с философской точки зрения, все равно нельзя отрицать, что меня сильно беспокоит вопрос: вернемся ли мы на родину победителями или побежденными. Я могу твердить себе сколько угодно и весьма легко убедить себя самого самыми неопровержимыми доводами, что, в сущности, самое главное – это завершить экспедицию– удачно или неудачно, все равно – и затем вернуться домой. Не предпринять эту экспедицию я не мог. Я чувствовал, знал, что мой план осуществим, и священной поэтому была обязанность попытаться выполнить его. И если даже он не удастся – что из того, разве это моя вина? Я исполнил свой долг, сделал все, что было в силах, и могу со спокойной совестью вернуться домой к домашнему очагу. Ну какое значение в самом деле имеет то, что случай – или как там его ни назови – пошлет нам удачу и обессмертит наши имена или нет? Самый план своей ценности не потеряет, независимо от того, улыбнется или нет нам счастье. А бессмертие? Не говорите о нем; единственное ценное в жизни – счастье, а оно не в этом. Я могу повторять себе это тысячу раз, искренне стараясь уверить себя, что результат мне безразличен. Но тем не менее настроение меняется, как облака в небе, в зависимости от того, с какой стороны дует ветер, и от того, показывает лот увеличение глубины или ее уменьшение, а наблюдения – дрейф к северу или к югу. Когда я думаю обо всех, кто вверил нам свои надежды, вспомню о Норвегии, о многочисленных друзьях, отдававших нам свое время, пожертвовавших на наше снаряжение свои деньги, во мне пробуждается неукротимое желание избавить их от разочарования. Вот почему я мрачнею, когда дело идет не так, как бы хотелось. И она, принесшая самую большую жертву, разве она не заслужила, чтобы жертва ее не оказалась напрасной? Нет, счастье должно быть с нами, и оно будет». «Воскресенье, 3 декабря. Снова воскресенье и с ним отдых, мирное настроение, возможность предаться праздности и мечтам. Часы текут незаметно, не возбуждая угрызений совести. Сегодня 250-метровый линь не достиг дна. Дрейфовали в северо-восточном направлении. Вчерашние наблюдения показали, что находимся на 78°44 северной широты, т. е. на 5 севернее, чем во вторник. Ужасно медленно движемся мы, но все же движемся и должны двигаться, иначе быть не может». «Вторник, 5 декабря. Сегодня самый холодный день за все время: – 35,7 °C и режущий ветер с ВЮВ. Наблюдения после полудня дали 78°50 северной широты, это на 6 севернее, чем в субботу; иначе говоря, продвигаемся на 2 в сутки. После обеда было величественное северное сияние, рассекавшее сверкающими лучистыми дугами все небо с востока на запад. Но вечером, когда я вышел на палубу, небо заволокло тучами, и лишь одна только, одна звездочка проглядывала сквозь пелену – звезда родины. Как я люблю эту звезду! Ее первую ищут глаза, и она всегда озаряет путь. Кажется, ничего худого не может приключиться, пока она со мной…» «Среда, 6 декабря. Сегодня после обеда с правого борта у кормы образовалась во льду трещина, к вечеру она расширилась. Теперь надо ожидать сжатия, так как не сегодня-завтра новолуние». «Четверг, 7 декабря. Сегодня, в 5 ч утра, примерно в течение часа лед бился о корму. |
