— Будешь отвечать сразу или же предпочитаешь пройти через пытки? — устало спросила его графиня, опустившись на стул и отпивая из чаши, которую поднес ей поручик, уже успевший выяснить, что в бочке все еще остается немало вина.

— Сразу, — едва слышно пробормотал тот, кто еще несколько минут назад громыхал своим голосом так, что слышно было за версту. — Н-не надо никаких пыток.

— Я ведь только спросила, — мягко заметила графиня-воительница. — Ты хозяин этой разбойничьей хижины?

— Хозяина, очевидно, убили. Вы убили, там, на дороге.

— Жаль, без хозяина как-то неуютно. Получается, что без приглашения. А пребывал он в этой берлоге один?

— Один.

— Но если лесник погиб, последовав вслед за монахами, тогда кто же вы? Представьтесь же наконец.

В ответ пленник промычал нечто нечленораздельное. Диана повторила свой вопрос чуть строже, но и после этого ответа не последовало.

— Вы же сами согласились отвечать без пыток, — удивилась графиня. — Кстати, кто-то сбежал с места схватки. Странно, что не вернулся сюда. Неужели страх погнал его к монастырю?

Подчиняясь ее повелительному взгляду, татарин приподнял голову пленника за волосы и поднес к его подбородку зажженный от горелки факел. Пленник зарычал от боли. Татарин повторил свой эксперимент еще и еще раз.

— Нет! Нет, я скажу! — теперь крик разбойника снова напомнил графине рычание раненого тура. — Я все скажу, пощадите!

«Пощадите» — это уже лишнее, — презрительно отвернулась графиня. Однако вслух спокойно, мягко произнесла:

— Я терпеливо слушаю. Вы что, успели забыть мой вопрос?

— Перед вами — капитан Ганжульский. Ян Ганжульский. Капитан артиллерии коронного войска. Мой отец — маршалок родового поместья Адама Киселя, если изволите знать такого…

— Не изволим. Ваша родословная, капитан Ганжульский, нас уже не интересует, — прервала Диана представление ночного знакомца. — Так что, вы были посланы, чтобы перехватить нас в пути? Кем? Я спрашиваю, кем вы были посланы?

— Паном Дембовским. Полковником Дембовским. Вы, должно быть, знаете его.

— Не лучше, чем вас.

— Я его тоже не знаю.

— Неужели для полковника так важно было разведать, почему я и мои спутницы, — кивнула она в сторону соседней комнаты, где Ольгица и Власта сидели настолько тихо, что трудно было поверить, что они действительно находятся в доме, — едем в Краков? Какой у него в этом интерес?

— Понятия не имею.

— Значит, он послал вас к настоятелю Горного монастыря, дал деньги для найма целой банды, а также для платы леснику, только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство? Я в это не верю. А вы, поручик?

— Я даже плохо представляю себе, кто такой этот полковник Дембовский. Существует ли он на самом деле. Хотя фамилия этого человека мне вроде бы знакома. Словом, кто такой Дембовский, мы выясним уже в Кракове.

— Тем более что нас интересует не столько сам полковник, сколько тот человек или, может быть, целый выводок шляхты, который стоит за ним и который на самом деле оплатил столь странное любопытство полковника.

— Но этого я не знаю! — закричал Ганжульский. — Я не знаю, кто стоит за Дембовским, — взмолился он. — На распятии буду кричать, что не знаю, кто повелел Дембовскому послать меня в этот распроклятый монастырь, а потом на эту лесную дорогу! Я всего лишь капитан артиллерии.