Нажал на кнопку. Сквозь дверь донеслось громкое дребезжание. Так что в тишине кинотеатра звуки эти громкостью не уступали пожарной сирене.

Через несколько секунд послышались тяжелые шаги. Дукалион почувствовал, что на него смотрят. Точнее, смотрят на монитор, куда выводилась «картинка» камеры слежения.

Заскрежетал замок, дверь открылась. Дукалион увидел толстяка с круглым добрым лицом и веселыми глазами. При росте в пять футов и семь дюймов он весил никак не меньше трехсот фунтов, то есть в два раза больше, чем следовало.

— Ты — Желе Биггс? — спросил Дукалион.

— Разве не похож?

— Недостаточно толстый.

— Когда я был звездой шоу «Десять в одном», весил в два раза больше. Теперь вот наполовину усох.

— Бен посылал за мной. Я — Дукалион.

— Да, я так и понял. В прежние времена такое лицо, как у тебя, было золотой жилой для карнавального шоу.

— Там была работа для нас обоих.

Биггс отступил в сторону, знаком предложив Дукалиону войти.

— Бен много рассказывал о тебе. О татуировке не упоминал.

— Она новая.

— Татуировки сейчас в моде, — заметил Желе Биггс.

Переступив порог, Дукалион попал в просторный, но убогий холл.

— Я всегда следил за модой, — сухо ответил он.

Та часть «Люкса», что находилась позади большого экрана, представляла собой лабиринт коридоров, кладовок и комнат, в которые не мог бы попасть ни один зритель. Тяжело дыша, обильно потея, Желе шел мимо коробок, тронутых плесенью картонных ящиков, афиш, развешанных по стенам, и рекламных щитов старых фильмов.

— Бен написал на конверте семь фамилий, — прервал молчание Дукалион.

— Однажды ты упомянул монастырь Ромбук, вот он и решил, что ты можешь быть там, но не знал, какой ты пользуешься фамилией.

— Не следовало ему рассказывать кому-либо о моих фамилиях.

— Если я и знаю твои вымышленные фамилии, это не означает, что своими чарами смогу подчинить тебя себе.

Они прибыли к двери, покрытой толстенным слоем зеленой краски. Биггс открыл ее, включил свет, взмахом руки предложил Дукалиону войти первым.

За дверью находилась уютная, пусть и без единого окна квартира. Маленькая кухня примыкала к комнате, которая одновременно служила и спальней, и гостиной. Бен любил книги, так что две стены занимали уставленные ими стеллажи.

— Ты унаследовал хорошее гнездышко, — добавил Желе.

Ключевое слово ударило Дукалиона, как хлыстом.

— Унаследовал? Ты это о чем? Где Бен?

На лице Желе отразилось удивление.

— Ты не получил моего письма?

— Только от него.

Желе сел на один из хромированных, с красной виниловой обивкой стульев, что стояли у обеденного стола.

— На Бена напали грабители.

Мир — океан боли. Дукалион почувствовал, как в нем знакомой волной поднимается злость.

— Это не лучшая часть города, и меняется она только к худшему, — продолжил Биггс. — Бен купил «Люкс», когда ушел из карнавальных шоу. Тогда казалось, что район этот пойдет в гору. Не пошел. В наши дни продать кинотеатр за хорошую цену не получалось, вот Бен и решил выждать.

— Как это случилось? — спросил Дукалион.

— Ножевые ранения. Больше двадцати.

Злость, давно подавляемая злость грозила захлестнуть его. Когда-то злость была основой его существования, теперь — нет.

Если бы он дал злости волю, она превратилась бы в ярость и сожрала его.