Кто-то говорил, какой мягкий теперь халат или полотенце, а плюшевый медвежонок Уютик, смеясь, прятался под подушку или заползал под кресло.
— Он просто радовался тому, что люди довольны.
— Нет, смех был каким-то маниакальным. И его глаза блестели. Как он вообще пробирался в эти дома, чтобы прятаться и смеяться?
— Ты хочешь сказать, что Уютика следовало обвинить в незаконном проникновении в жилище?
— Абсолютно. И он прикрывал пасть лапой, когда смеялся. Я всегда думал, что он не хочет, чтобы кто-то видел, какие у него зубы.
— У Уютика были гнилые зубы? — спросила она.
— Я думаю, что он прятал зубы, потому что они были длинными и острыми. В четыре или пять лет мне снились кошмары, если в кровать мне клали плюшевого медвежонка. Это был Уютик, и он пытался прокусить мне сонную артерию и выпить всю мою кровь.
Она кивнула.
— Теперь мне многое становится ясным.
— Может, мы откроем магазин игрушек, если уйдем из полиции? — предложил Майкл.
— Сможем мы управлять магазином игрушек и иметь оружие?
— Почему нет?
Глава 72
Сидя за кухонным столом в квартире Майкла Мэддисона, Синди Лавуэлл, используя пинцет, вытащила последнюю деревянную щепку из левого глаза Бенни.
— Как он выглядит? — спросил тот.
— Пока ужасно. Но заживет. Ты им видишь?
— Как сквозь туман. Но правый глаз видит отлично. Мы сейчас не такие уж красивые.
— Скоро станем. Хочешь что-нибудь выпить?
— А что у него есть?
Синди подошла к холодильнику, проверила.
— Девять видов прохладительных напитков и пива.
— Сколько пива?
— Две упаковки по шесть бутылок.
— Принеси одну мне.
Синди принесла обе. Поставила на стол. Они открыли по бутылке «Короны», глотнули пива.
Ее сломанная кисть практически срослась, хотя прежняя сила в руку еще не вернулась.
Квартирка у Мэддисона была маленькая. Кухню и гостиную не разделяла стена. Поэтому, сидя за кухонным столом, они могли видеть входную дверь. И услышать, как поворачивается в замке ключ.
Мэддисон умер бы, едва переступив порог. Они очень рассчитывали, что сучка будет с ним, и тогда не пришлось бы гоняться за ней по городу.
О’Коннор была бесплодной, Синди ее жалела, но все равно хотела убить.
— А кто этот татуированный парень? — спросил Бенни, открывая вторую бутылку.
— Я тоже об этом думала.
— Он не из Старых людей. Должно быть, один из нас.
— Он сильнее нас, — напомнила она Бенни. — Гораздо сильнее. Он надрал нам задницу.
— Новая модель.
— Не выглядел он как новая модель, — возразила она. — Я думаю, причина в вуду.
Бенни застонал.
— Давай обойдемся без вуду.
Иногда Бенни воображением напоминал Эпсилона.
— Татуировка на лице похожа на веве.
— Это все бессмыслица.
— Веве — рисунок, который символизирует собой одну из астральных сил.
— Я опять тебя не понимаю.
— Кто-то сотворил мощное заклятье, покорил бога Конго или Петро и наслал его на нас.
— Конго в Африке.
— Есть три разновидности вуду, — продолжала объяснять Синди. — Рада использует силу богов добра.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь?
— Конго и Петро используют силу двух различных групп богов зла. |