Бывшая больница запылает так ярко! Никто, ни в городе, ни даже в стране никогда не видел такого яростного пламени, и они никогда не забудут этих белых-белых, слепящих глаза языков. Дома на другой стороне улицы тоже могли загореться… а пятиэтажное здание рядом с бывшей больницей, принадлежащее его «Биовижн», наверняка будет уничтожено, что привлечет к нему интерес прессы, а возможно, и властей.

Учитывая, что днем раньше Уильям, дворецкий, откусил себе пальцы, после чего его пришлось уничтожить, а менее часа тому назад у Кристины неожиданно нарушилось функционирование, аккурат перед тем, как Виктор застрелил ее, получалось, что и с остальными слугами у него могут возникнуть аналогичные психологические и физические проблемы. Они не смогут обеспечить должный уровень обслуживания, или с их внешностью произойдут разительные изменения. Не следует ему ехать домой, по крайней мере, какое-то время.

Логический анализ привел Виктора к выводу, что и с некоторыми из двух тысяч Новых людей, живущих в городе, тоже творится что-то неладное. Со всеми – нет. Но, возможно, с достаточной частью, скажем, с пятью процентами. Или с десятью. Так что в этот период неопределенности он не мог оставаться и в Новом Орлеане.

Учитывая масштабы кризиса, Виктор заподозрил, что проблема заключается в резервуарах сотворения, находящихся в «Руках милосердия». Он знал, что его генетические формулы и матричные схемы безупречны. Поэтому объяснить эти события могли только дефекты оборудования.

Или саботаж.

Подозрения роились в голове, как растревоженные пчелы, к ним добавилась вновь вспыхнувшая злость, он лихорадочно перебирал тех, кто мог тайком строить ему козни.

Но нет. Не время отвлекаться на поиски саботажника. Его первая задача – определиться с новым операционным центром. И выбор у него небогатый – только что отстроенная ферма резервуаров сотворения. Он должен принять необходимые меры, чтобы дистанцироваться от событий, которые могут произойти в городе в ближайшие дни.

Потом он еще успеет отыскать злодея, если таковой существует.

Но Виктор склонялся к тому, что подвела техника. К счастью, он значительно усовершенствовал резервуары сотворения, установленные на ферме. По техническому уровню они на три поколения опережали те, что использовались в «Руках милосердия».

Направляясь к озеру Поншатрен, Виктор напомнил себе, что в его долгой карьере за каждой неудачей следовал быстрый прорыв к новым высотам. Вселенная демонстрировала свою хаотическую природу, но он всегда навязывал ей свой порядок.

Вот и сегодня несгибаемость его характера проявилась во всей красе. Стычка с Хамелеоном, встреча с псевдо-Уэрнером, бегство из «Рук милосердия» оставили бы свой след на большинстве людей, если не всех. Он же по-прежнему выглядел безупречно: до блеска начищенные ботинки, острые стрелки на брюках, а быстрый взгляд в зеркало заднего обзора показал, что и прическа в идеальном состоянии, волосок к волоску.

– Не шкатулка для драгоценностей. Гроб.

– У гроба должна быть крышка, – резонно указала Эрика, – вот я и предполагаю, что мертвеца в нем нет.

– Хорошо. Джоко знает предостаточно. Пошли.

– Смотри, – она постучала согнутым пальцем по верхней стеклянной панели, как и в прошлый раз.

Судя по звуку, толщина стекла составляла не меньше дюйма, и под тем местом, где она стучала по стеклу, в жидкости (или газе) образовалась воронка, как бывает, когда в воду бросают камень. Сначала в красновато-золотистой субстанции появилось сапфировое круглое пятно, потом оно превратилось в кольцо, и, наконец, прежний цвет восстановился.

– Никогда больше так не делай, – предложил Джоко.

Она стукнула трижды подряд, вызвав появление трех концентрических синих колец, которые начали блекнуть от периметра к центру, а потом исчезли.