Оставшиеся патроны, другое оружие, различное снаряжение, которое используется в их профессии, они уложили в один большой чемодан, который поставили в багажное отделение джипа.

Когда Майкл захлопнул заднюю дверцу, Карсон протянула ему ключи.

– Хочешь сесть за руль?

Он покачал головой.

– Плохая идея.

– Возможно, больше шанса не будет.

– В изменении нашей привычной расстановки смысла не больше, чем для англичан – переизбрание Черчилля по ходу Второй мировой войны. Они такой глупости не сделали, вот и мне ни к чему.

В «Чероки», после того, как Карсон завела двигатель, Майкл наклонился через консоль, положил руку на затылок Карсон, притянул ее к себе. Глаза в глаза, губы в губы – сказал: «Ты помнишь, что у каждого из Новых людей в Новом Орлеане было два сердца? А у нас на двоих, похоже… одно. Если этой ночью я умру, жизнь мне выпала лучшая, чем я того заслужил, только потому, что у меня была ты, – он ее поцеловал, и она вернула поцелуй, понимая, что следующего может и не быть.

– Я люблю тебя, Майк, – сказала Карсон, когда они отстранились друг от друга. – Клянусь Богом, люблю. Но, если ты еще что-нибудь скажешь насчет смерти, я дам тебе такого пинка, что твой зад окажется между лопаток.

Когда она включила передачу, пошел первый снег сезона. Снежинки, большие, как монеты в полдоллара, и изрезанные, словно листья папоротника, планировали из ночи и соскальзывали по ветровому стеклу. Для Карсон каждая снежинка казалась добрым знаком, доказательством того, что даже из темноты могут одна за другой приходить милости Божьи.