Подойдя к плите, он поднял решетку одной из газовых горелок, отложил в сторону, помялся, потом все-таки провел пальцем по нержавеющему поддону. Жир.

Эрскин Поттер считал, что плиту необходимо чистить после каждой готовки, а не один-два раза в неделю. Любой инструмент, или механизм, или система работали лучше и служили дольше, если поддерживались в чистоте и порядке.

В раковине он нашел посуду, которую следовало вымыть: тарелки, миски, ложки, ножи и вилки, сунутые в стакан. Но остатки пищи с посуды все-таки смыли.

Он не сразу открыл холодильник, предполагая, что увиденное там его разозлит. А злость снижала концентрацию и уменьшала эффективность.

Концентрация и эффективность играли важную роль. Так мало людей этого мира обладало должными концентрацией и эффективностью. Ради блага этой планеты таких вот рассеянных и неэффективных следовало убить.

Став мэром Рейнбоу-Фоллс, штата Монтана, он не обладал бы достаточной властью, чтобы уничтожить миллионы людей, но собирался достойно выполнить возложенную на него миссию. Какие бы властные полномочия ни получал член Коммуны – с большой буквы «К», – какое бы ни выполнял задание, его ценили точно так же, как любого другого.

Абсолютное равенство – этот принцип по важности не уступал концентрации и эффективности.

Всестороннее сотрудничество с другими членами Коммуны тоже входило в число важных принципов, таких, например, как поддержание режима секретности: обычные мужчины и женщины не должны были знать о существовании Коммуны.

Были и другие важные принципы, но ни один не считался важнее другого. Отсутствие иерархии ценностей упрощало принятие решений. Столкнувшись с любой проблемой, оказавшись в сложной ситуации, Эрскин Поттер – как и любой член Коммуны – принимал наиболее эффективное решение, стремясь максимально быстро добиться нужного результата, и никогда не сомневался в том, что действует правильно.

Под моралью подразумевалась эффективность. Под аморальным – неэффективное.

Проверяя собственный самоконтроль, рискуя разозлиться, Эрскин Поттер открыл холодильник. Какой бардак!

Банки с оливками и маринованными огурчиками стояли на одной дверной полке с пластиковой бутылкой шоколадного сиропа. Каперсы, горчица, кетчуп и сальва, которым полагалось составлять компанию оливкам и маринованным огурчикам, оказались на одной полке с баллоном взбитых сливок и банкой вишенок для коктейлей, которые, очевидно, следовало ставить к шоколадному сиропу. И на полках тоже все стояло вперемешку.

Ужаснувшись, Поттер даже зашипел сквозь стиснутые зубы. Но, несмотря на негодование, не позволил себе разозлиться.

В твердой решимости быстро завершить порученное дело, закрыл дверцу холодильника.

Над его головой чьи-то шаги пересекли комнату. И тут же Поттер услышал, как кто-то спускается по лестнице.

В коридоре вспыхнул свет. Пройдя сквозь хрустальный плафон, лег геометрическими фигурами на пол и стены, будто разделив реальность на фрагменты.

Эрскин Поттер не убежал. Не спрятался. Остался у холодильника.

В дверном проеме появился силуэт. Под потолком кухни зажглись флуоресцентные лампы, наполнив воздух холодным белым светом.

В пижаме и шлепанцах, вероятно, решив утолить ночной голод, нынешний мэр Рейнбоу-Фоллс, штат Монтана, появился на кухне. Ростом пять футов и десять дюймов, весом в сто восемьдесят фунтов, пятидесяти двух лет от роду, с каштановыми волосами и круглым, добрым лицом, сын Лоретты и Гейвина Поттер. Звали его Эрскин.

Нынешний мэр Поттер застыл, не веря собственным глазам, когда увидел на кухне своего двойника.

– Эрскин, – будущий мэр Поттер не стал затягивать паузу. – Мой дорогой брат. Я искал тебя полжизни.

Он солгал. Лоретта и Гейвин Поттер не были родителями незваного гостя.