— Ну, как там мальчики?

— Оба спят. Во всяком случае спали три минуты назад.

— Хорошо. Им надо поспать. Они оба — паникеры, в отличие от меня. Я решила, что нет никакой надобности отправляться в преисподнюю сонной, и потому уползла сюда. Ты уже, по-моему, спала, когда я ушла.

— Наверно. Не помню, когда я заснула. Диктор бубнил одно и то же, бубнил уже в тысячный раз и… Потом я проснулась.

— И ничего не упустила. Я убавила звук, но оставила титры — там повторялось одно и то же. Марджори, мальчики ждут бомбежки. Я же думаю, что никакой бомбежки не будет.

— Надеюсь, ты права. Но почему?

— Кто кого будет бомбить? Кто враг? Насколько я поняла эти сообщения, все основные средоточия власти и силы сейчас в Квебеке, никакие военные силы не принимают участия в происходящем. Убийства, пожары, поджоги, взрывы, саботаж, насилие… Словом, все что угодно, но не схватка. Нет, это не Восток против Запада, не марксисты против фашистов, не черные против белых… Марджори, если кто-то прибегнет к ракетам, это будет означать, что весь мир свихнулся.

— А разве это не так?

— Думаю, что нет. Смысл всего этого в том, что тут вообще нет смысла. Мишень — повсюду. Везде. Это направлено на все правительства сразу.

— Анархисты? — предположила я.

— Не знаю. Может быть, нигилисты.

В комнату вошел Жан в старом халате, с двухдневной щетиной, кругами под глазами и очень хмурым лицом.

— Жанет, — сказал он, — я не могу дозвониться Бетти и Фредди.

— А они собрались возвращаться в Сидней?

— Да нет, дело не в этом… Я не могу пробиться ни в Сидней, ни в Окленд. Всюду этот дурацкий компьютерный автомат:

«В-данный-момент-линия-не-работает-попробуйте-чуть-позже-спасибо-за-внимание».

— Черт! Может, повреждение?

— Не исключено. Но может, и что-то похуже. Потом я позвонил в справочную аэропорта и спросил, что случилось со спутником связи Виннипег — Окленд. Пришлось назвать свой чин, чтобы подошел старший инспектор… Он сказал, чтобы я пока не дергал его с линиями связи, потому что у них дела поважней: все полубаллистики на земле, потому что два — были уничтожены в воздухе. Рейс двадцать девятый — Виннипег — Буэнос-Айрес и сто первый — Ванкувер — Лондон.

— Жан!..

— Оба уничтожены мгновенно. Никто не уцелел. Прессованные взрыватели — никаких сомнений, потому что оба взорвались при выходе из атмосферы… Жанет, в следующий свой рейс я проверю все сам. Задержу взлет под любым предлогом и все проверю… Но, — уныло добавил он, — кто знает, когда он будет, мой следующий… Невозможно же взлететь на полубаллистике, когда нет связи с портом приземления… А инспектор признался, что все линии связи оборваны.

— Жан! — Жанет спрыгнула с кровати, подбежала к нему и поцеловала. — Прекрати себя грызть! Сейчас же прекрати! Конечно, ты сам все проверишь и будешь проверять, пока они не поймают вредителей. Но сейчас, ты сию минуту выкинешь это из головы, потому что никаких рейсов не будет, пока не восстановят линии связи. Значит, объявляются каникулы. Что касается Бетти и Фредди… Безобразие, конечно, что мы не можем связаться с ними, но ведь ты сам прекрасно понимаешь, что они — взрослые люди и нянька им не нужна. И наверняка они точно так же волнуются сейчас за нас, и… совершенно напрасно. Я очень рада, что это случилось, когда ты дома, а не на другой стороне планеты.