— Мне нужно быть в Ванкувере.

— Тебе не нужно ничего делать, муж мой, кроме как платить налоги и жить до старости, а потом умереть. Никто не станет запихивать искусственных существ в корабли, когда корабли не летают.

— Искусственных существ? — невольно вырвалось у меня, о чем я тут же пожалела.

Жан взглянул на меня, словно видел впервые, но тут же улыбнулся и извиняющимся тоном сказал:

— Привет, Марджи, доброе утро… Ты не волнуйся и прости, что я затеял этот дурацкий разговор, как раз когда ты здесь… Искусственные существа, про которых говорила Жанет, это не машины, а… Ну, они живые. Понимаешь, у руководства фирмы возникла эта бредовая идея, будто ИС, сделанный специально для пилотирования, будет лучшим пилотом, чем человек. Я — секретарь Виннипегской секции, поэтому я должен бороться с этим. Встреча руководства и представителей Гильдии пилотов назначена в Ванкувере на завтра.

— Жан, — вмешалась Жанет, — позвони генеральному. Глупо лететь в Ванкувер, не проверив сначала, будет ли вообще…

— Ну, хорошо, хорошо.

— Но не просто спроси, а убеди генерального нажать на руководство и заставить их отложить встречу, пока не отменят чрезвычайное положение. Я хочу, чтобы ты был здесь… Чтобы ты сберег меня в целости и сохранности.

— Или наоборот.

— Или наоборот, — согласно кивнула она. — Но если это будет необходимо, я упаду в обморок прямо в твои объятия. Что тебе сделать на завтрак? Только что-нибудь не очень сложное, не то я велю тебя арестовать.

Я не слушала их разговор с того момента, как слова «искусственные существа» резанули мне слух. Я думала, что Жан — да и все они и здесь, и там, в Окленде, — цивилизованные люди без всяких предрассудков… во всяком случае настолько, чтобы относиться к моему сорту людей ничуть не хуже, чем к себе подобным. А только что я своими ушами услышала, что Жан представляет свою гильдию в сваре работодателей и рабочих и борется за то, чтобы не позволить моему сорту, или «виду», или… — словом, называйте, как хотите, — чтобы такие, как я, не могли соревноваться с людьми.

Что же прикажешь нам делать, Жан? Перерезать себе глотки? Мы не просили нас делать, точно так же, как вы не просили вас рожать. Может быть, мы и не люди, но мы целиком разделили с людьми эту старую, как мир, участь: мы чужаки в этом мире, который создан не нами…

— Мардж!

— А?.. Простите, я замечталась. Что ты сказала, Жанет?

— Я спрашивала, что ты хочешь на завтрак, родная?

— Мне все равно. Я ем все, что не движется, или… движется, но медленно. Можно, я помогу тебе?

— Я надеялась, что ты предложишь это, потому что на кухне от Жана мало проку, несмотря на его заверения.

— Я отлично готовлю! Из меня вышел бы прекрасный повар, — с ноткой обиды в голосе произнес Жан.

— Ну конечно, дорогой… Жан когда-то дал мне письменное обязательство, что всегда будет готовить завтрак, если я попрошу. И он держит слово — ни разу еще не пытался увильнуть. Только мне нужно действительно проголодаться, чтобы попросить его.

— Марджи, не слушай ее!

Я так до сих пор и не знаю, умеет ли Жан готовить, но что касается Жанет, то она, безусловно, умеет (Джордж, как я выяснила позже, тоже прекрасный кулинар).