— Ложись! — заорал он.

На палубе воцарилась тишина, нарушаемая только свистом ветра, плеском воды и шумом одинокого ядра, скатывающегося по трапу переходного мостика. Гром залпа, и над палубой проносится вихрь картечи. Но слишком высоко, они поторопились. Реттрей и его люди работали как проклятые; боцман заклинал передать десять саженей двухдюймового троса и еще ганшпугов. «Сюрприз» лежал на прежнем курсе, его ход в результате потери бом-кливера и порванных парусов замедлился лишь на чуть-чуть. А сзади, с дистанции в полмили, открыли огонь «индийцы». В передних парусах «Маренго» появились дыры. И еще Джек сомневался, что линейный корабль успеет дать новый залп прежде, чем «Сюрприз» подойдет слишком близко к его носу и окажется вне зоны поражения бортовых орудий, которые просто невозможно будет довернуть на такой угол. Если «Маренго» отвернет, чтобы удержать «Сюрприз» в зоне обстрела, план Линуа рухнет: при такой скорости изменение курса уведет двухпалубник на ост от невредимой линии противника. Джек заковылял на квартердек, где обнаружил стоящего на четвереньках молодого Невина, которого рвало.

— Все в порядке, Бонден? — спросил капитан, склоняясь над переговорной трубой. — Эй, внизу, полрумба под ветер. Еще полрумба. — Управлять кораблем было теперь непросто.

— Отлично, сэр, — ответил Бонден. — У меня только левая рука хрумкнула. Карлоу мне подсобил.

— Ну так помоги мне другой рукой, — распорядился Джек, и они перекинули Хэрроуби за гакаборт. Далеко за поднятым телом всплеском заканчивали поворот «индийцы»: они спешили к ним под всеми парусами, но были еще довольно на большом расстоянии. Находящийся на левой раковине «Маренго» оказался наконец на дистанции стрельбы.

— К орудиям! — закричал Джек. — Не теряйте даром ни выстрела. Ждать. Ждать!

— Сэр, пять футов воды в трюме, — доложил Стауртон.

Джек кивнул.

— Полрумба, — снова проорал он в трубу, и снова замогильный голос отозвался:

— Есть полрумба, сэр.

Корабль мог получить тяжелые повреждения, и он их получил, но если только он не затонет в следующую минуту, фрегат нанесет удар по «Маренго»; мощный, очень мощный удар. Ведь «Сюрприз» должен был вот-вот встать поперек носа «Маренго», и его молчавшие до поры орудия вступят в дело, причем с близкой дистанции. На форкастле «Маренго» защелкали мушкеты: морские пехотинцы расположились на его баке и фор-марсе. Еще сотня ярдов, и если «Маренго» не отвернет, то окажется под продольным огнем, если же отвернет, они встанут борт к борту и будут обмениваться бортовыми залпами до последнего.

— Мистер Стауртон, пошлите людей ставить и обстенить фор-марсель. Кэллоу, Ли, Черч, бегом вперед.

Ближе, еще ближе. «Маренго» все еще вздымал мощный бурун, «Сюрприз» стал замедлять ход. Его курс пересечется с курсом «Маренго» на дистанции ярдов в двести, фрегат уже сейчас оказался так близко к двухпалубнику, что «индийцы» прекратили огонь из страха попасть в своего. Еще ближе, для верности; расчеты орудий напряженно склонились у наведенных на цель стволов, слегка подправляя их для вящей точности, и не обращая внимания на мушкетные пули.

— Огонь! — скомандовал Джек, когда фрегат стал всходить на волну. Орудия отозвались протяжным громом. Когда дым рассеялся, перед ними предстал «Маренго» с развороченным носом: свисающие снасти, безумно полощущие стаксели.

— Слишком низко, — заорал Джек. — Целься выше, выше. Кэллоу, Черч, цельтесь выше!

Убивать французов смысла было немного: рангоут, такелаж — вот что важно, а вовсе не кровь, стекающая через шпигаты «Маренго», прочерчивая на белом алые полосы.