|
Три высокие пластиковые ели стояли по углам. Из украшений на них были лишь красные стеклянные шарики и искусственный снег. Как ни странно, смотрелось все это довольно мило, – подумала Мод, которая в принципе не интересовалась рождественским убранством. Перед Рождеством максимум, что предпринимала Мод для украшения дома – доставала два электрических рождественских канделябра. Из скрытых динамиков, заполняя пространство лобби, лилась мелодия «White Christmas» Бинга Кросби. Мод утешалась тем, что уж по крайней мере это была не отвратительная «Джингл Беллз». В торцевой части большого помещения расположился бар, сверкавший стеклом, золотом и зеркалами. Напротив бара находилась стойка рецепции. Питер Бут направился прямиком туда, и заговорил с красивой молодой женщиной за стойкой. «С такими глазами и скулами ей бы не простаивать здесь, в отеле, а кошачьей походкой ступать по подиумам Парижа или Милана», – подумала Мод. Их гид вовсю улыбался, и уже практически лег грудью на стойку, однако в ответ получил лишь вежливую профессиональную полуулыбку и взгляд миндалевидных глаз. Покорно пожимая плечами, Питер достал список туристов и удостоверился, что все они, как полагается, зарегистрированы в номерах. Когда с формальностями было покончено, Питер вновь собрал группу вокруг себя.
– Ресторан отеля считается одним из лучших в Йоханнесбурге. Как вы, конечно, уже знаете из программки, в восемь часов вечера у нас с вами по плану ужин в этом ресторане. В районе семи часов увидимся на крыше за коктейлем. Сказав это, гид включил свою стоваттную улыбку, а затем, помахав им рукой, скрылся за большой поворотной дверью из стекла. Когда Мод открыла дверь своего номера на восьмом этаже, она невольно выпустила из рук сумку и сделала несколько больших шагов вперед, озираясь вокруг. Никогда прежде в своей жизни Мод не останавливалась в таком большом и шикарном номере. Именно этого она и хотела, когда решила лететь в путешествие – потому что, вероятнее всего, путешествие это должно было стать одним из последних больших приключений в ее жизни. Теперь можно было ни в чем себе не отказывать – ведь в средствах Мод была совершенно не ограничена! Для начала неплохо было отведать фруктов с резного деревянного блюда, которое стояло на столе возле белого кожаного дивана. Немного вздремнув прямо на золотистом шелковом покрывале, которым была убрана кровать, Мод стала готовиться к коктейлю и ужину. Когда Мод поднялась на четырнадцатый этаж и вышла на открытую террасу на крыше, остальные уже были там. Они сидели вокруг стола, любуясь потрясающим видом Йоханнесбурга. Закатные лучи заставили все городские крыши пылать красным огнем. Официант в белоснежной куртке обходил гостей, принимая заказы. Когда Мод заняла последнее свободное кресло, официант обернулся к ней и на ломаном английском поинтересовался, чего она желает выпить. – Я бы хотела джин с тоником, будьте любезны, – без тени сомнения отозвалась Мод. «В Африке я всегда пью джин с тоником», – собралась было добавить Мод, но по счастью сдержалась. Нигде больше не были так хороши джин с тоником, как здесь. Но это было ее личное мнение, и остальных совершенно не обязательно было в него посвящать. Им также вовсе незачем было знать, что Мод прежде уже бывала в Южной Африке. Хотя в Йоханнесбурге она провела всего два дня в первую из двух своих поездок. Во время второй Мод по большей части путешествовала вокруг Кейптауна. Она с нетерпением ждала возвращения туда. Когда всем принесли напитки, они подняли свои бокалы, и Питер в очередной раз пожелал туристам приятного пребывания в Южной Африке. Затем он предложил всем познакомиться. Гид повернулся к Мод, и попросил ее начать. Она назвала свое имя и рассказала, что живет в Гетеборге, и что она учитель иностранных языков на пенсии. Мод решила, что этого достаточно. Когда Питер понял, что Мод не собирается больше ничего рассказывать, то кивнул ее соседу – плотному мужчине, который сидел по левую руку от Мод. |
