Втроем они обсуждали компанию, сидящую за столиком «первого круга», расположенного напротив и наполовину заслоненного фонтаном. Интересный брюнет лет сорока с молоденькой красоткой пили шампанское с руководством студии и оживленно беседовали. Возле них, положив руку на плечо брюнету, стоял Папашка. Судя по доносящимся взрывам смеха, он рассказывал что-то очень смешное.

— Стеф — любитель выдавать анекдоты. — Лана помахала рукой мужу. — Пока всех знакомых не обойдет с какой-нибудь историей, мы его не дождемся. — Она огляделась, заметила неподалеку Кларка Гейбла, мило шепчущегося с Кэтрин Хепберн.

— Кларк! Иди сюда со своим бокалом! Мне нужен дублер мужа. — Она встала у фонтана и подставила пустой бокал под пенистую струю. Мгновенно брызгами обдало мехи платье. — Фу! — Лана отпрянула и предупредила уже целовавшего ее в щеку Гейбла: — Не лезь в фонтан — костюм пропадет. Я теперь вся буду липкая. Но щелкнуться на его фоне мы должны, мне необходимо благополучно разродиться! — объяснила она налетевшим репортерам.

— Но ребенок не от меня, господа! — поспешил добавить Гейбл.

— Вон от того типа, который не торопится к своей обожаемой женушке. — Лана указала бокалом в сторону Стефана. Момент был запечатлен.

Лана отпустила неотразимого Кларка, черные глаза и смеющиеся под тонкими усиками губы которого наповал ранили любое женское сердце.

— Ты несправедлива, детка, к своему мужу. От Говарда Хьюза трудно оторваться, — тонкие губы Рафта скривились в улыбке. Ее вполне можно было счесть насмешливой или язвительной, но напрасно. Так уж получалось у этого добрейшего исполнителя убийц: скажет «будьте здоровы!», а простак уже панихиду заказывает. — Такого типчика, как мистер Хьюз, в кино никогда не сыграть — слабо. Разве кто-то поверит? И вообще неясно, злодей он или блаженный?

— Он сумасшедший! — Голубые глаза Ланы в синих накладных мохнатых ресницах источали на обсуждаемого мужчину восторженное сияние. — Самый богатый человек в мире. Самый могущественный. Самый отважный авиаиспытатель. Самый рисковый бизнесмен, самый щедрый покоритель дам…

— Ему нет и сорока, а помри он сейчас, — тьфу-тьфу! — эпитафии хватило бы на десятерых выдающихся оригиналов, — заметил Рафт. — Я сыграл бы такого!

— И как хорош! — улыбнулась Лана. — Только не спорьте, не спорьте! Хорош! Мне известно про его романы с Кэтрин Хепберн, с Джинджер Роберте, с Терри Мур. Не говорю уже о бедняжке Харлоу. Надо признать — достойный список.

— Он с какой-то безумной расточительностью вкладывает деньги в кино. — Рафт цыкнул сквозь зубы — фирменный жест, привнесенный из ролей злодеев. — Другой бы унялся после первого провального фильма, а этот вцепился в следующий! Закупил авиафлотилию времен Первой мировой войны и три года снимал «Ангелов ада».

— Но фильм же стал бешено популярным! Наверное, потому, что его героиня Харлоу так скоропостижно скончалась. — Лана делала знаки, стараясь подозвать мужа. Наконец ей это удалось. Извинившись, Папашка — лысоватый, но представительный и бодрый джентльмен — оставил столик Хьюза и вернулся на свое место.

— У меня крышу сносит от этого человека! Столько идей и бешеный напор. Но самое смешное: все, что задумывает, он выполняет.