— Утром доставили из Перу. Я сделал заказ еще в ту ночь… Взгляните. — Он открыл коробку — на черном бархате зеленым огнем играли изумруды. Хьюз поднял одну подвеску с продолговатым камнем в виде падающей слезы и приложил к виску Авы. — Серьги для вас. Точно! Это цвет ваших глаз! Я же говорил — не надо вам носить синее!

Ава отстранила его руку.

— Вы меня покупаете? Не надо, Говард. Я же сказала — только ужин!

…В этот же вечер в ресторане Хьюз предложил ей руку и сердце. Она возликовала, но сочла нужным притормозить ситуацию.

На третьем свидании Ава оказалась в его спальне. Еще никогда она не ложилась в постель с такой серьезной целью — завоевать навсегда предназначенного ей мужчину, покорить, приворожить. Она так старалась показать себя пылкой и искусной любовницей, что даже не обращала внимания на сексуальные достоинства партнера. Какое это, в принципе, имеет значение, если собираешься стать женой самого могущественного и богатого человека на земле? Даже если что-то не так — любовь, безумная любовь все поправит!

А он был безумно влюблен. Безумно занят своими бесчисленными проектами, безумно увлечен сотнями разных дел. Но при всем этом невероятному Говарду хватало времени, чтобы забрасывать Аву подарками, даже заказывать ей туалеты и драгоценности по собственным эскизам! Что бы Хьюз ни делал — придумывал новый фасон бюстгальтера для наиболее выигрышной демонстрации женской груди или проектировал фюзеляж нового самолета-гиганта, — во всем он был высочайшим профи.

Ава мечтала сказать ему «да». Но Ангел, круживший в небе над влюбленной парой, видимо, не находил подходящей минуты. Однажды, когда она, царственная в вечернем туалете, вышла к нему, распахнув двустворчатую золоченую дверь люкса, и Говард, в смокинге и белой бабочке, склонил перед ней голову, короткое слово было готово слететь с ее уст. Но тут зазвонил телефон…

Женщина в трубке хохотала! Она с гадливостью выплевывала имена нынешних любовниц Говарда и даже называла часы, которые он проводил с ними.

— Говард… — Совершенно растерянная Ава передала ему трубку. — Здесь какая-то сумасшедшая.

— Пусть она сама проверит! Пусть эта твоя дура проверит! — кричала истеричка в трубку.

Хьюз отключил телефон и поднял на Аву спокойные глаза:

— А чего странного в том, что у меня есть любовницы? У кого их нет? При чем здесь ты? Ты станешь моей женой. Ты станешь ею, Ава! — Он крепко встряхнул ее за плечи.

— Погоди… Дай мне опомниться… — Высвободившись из жестких рук, она бросила на него прощальный взгляд и ушла, волоча по паркету соболиное боа…

Они, конечно, помирились — нельзя не простить мужчину, умеющего делать такие подарки! На уикэнд Говард, ни слова не говоря, посадил Аву в самолет и увез ее в ночное небо. Самолет он вел сам, в прозрачном стекле иллюминатора плыли звезды — они летели, кружили снегопадом, оставив далеко внизу Землю с ее маленькими людишками, мелочными проблемами и пустячными заботами…

Сели в Мексике. Отель на берегу моря, среди пальм, усыпанных светлячками крошечных лампочек. А рядом — целый водопад воды и огня, обрушивающийся с высоты, сияющий мириадами брызг. С огромной круглой кровати через стеклянную стену видно небо. Словно опять летишь там, в высоте… Сказка… Вот только что-то мешает, какая-то глупая мелочь разрушает гармонию…

— Почему ты не вымылся после полета, радость моя? От тебя пахнет мазутом и потом. — Ава шутливо отвернулась от рухнувшего в ароматную постель авиатора. — Кажется, будто я собираюсь спать с рабочим.

— Я и есть рабочий! — Вместо того чтобы поспешить в ванную, он сгреб ее в охапку, не слушая возражений.