|
Оставались ты и Полина. И опять – но! Если Полина отправляла Антону эсэмэски с угрозами, то зачем же ей сообщать нам, что отправлены они с утерянной трубки брата? А ведь она сказала: это номер Кирилла, так? Ей было выгоднее, чтобы Викентий потратил кучу времени на выяснения: чей это телефон, куда он делся, кто мог его взять? И никаких гарантий, что правда прояснилась бы. Итак, для тебя получилось отличное стечение обстоятельств: я, такой лопух, выложил вам о своих подозрениях насчет Зойки, а Полина помнила наизусть номер брата. Тебе нужно было избавиться от телефона, но не для того же ты его украла, чтобы просто выкинуть в речку? Трубка Кирилла Андреевича должна была сыграть важную роль, а точнее – все запутать. Поскольку Викентий собирался сделать обыск у Зойки, участь ее была решена. Думаю, не все складывалось так, как тебе хотелось, поэтому Зойка стала для тебя палочкой-выручалочкой. Потом этой «выручалочкой» стал Ян, ведь в милиции нередки ошибки и за чужое преступление, случается, отдуваются невиновные люди. А теперь скажи, разве я не гений?
Она слушала непринужденную болтовню Шурика, массируя мочку уха. Он лишь догадывался, какие злобные кошки скребутся на душе Марианны, хотя по ней этого было не определить, и голос ее прозвучал ровно: – Я бы согласилась с тобой, что ты гений, если бы у тебя, Шурик, были доказательства. – Вот тут ты права! – отчего-то обрадовался он. Нетипичное поведение у мальчика, отметила про себя она. – Доказательств нет, так что успокойся. – А я спокойна. – Мало того, у тебя и мотива нет! У всех есть, а у тебя… Я думал, твоя цель – Кирилл Андреевич, ты же с ним… угу? Не отрицай, я знаю, подсмотрел однажды. По идее, ты своего добилась – и вдруг отшила любовника, что было заметно не только мне. А как ты Нонну Валерьевну утопила, а? – перескочил Шурик на новую тему старой песни. – Ну, признайся, я заслуживаю того, чтобы знать правду! Мы одни, видишь, на мне «жучков» нет, никто не подослал меня, мой треп доказать невозможно, сама прекрасно понимаешь. Просто я знаю точно: ее убила ты. Как? Марианна смотрела перед собой отсутствующими глазами, но, может, она мысленно перелетела в ту майскую ночь – а это было очень далеко от сегодняшнего дня, – и, чтобы увидеть бассейн, нужно было унестись от Шурика прочь. Тем временем он пытливо всматривался в гувернантку, удивляясь внезапным переменам в ней. Где ее лучистые глаза? Где теплая материнская улыбка, к которой он привык? Чужое лицо видел перед собой Шурик: черты Марианны заострились, углубились морщины у крыльев носа и на лбу, кожа потускнела. Или раньше он всего этого не замечал? Когда она заговорила, Шурик вынужден был прислушиваться, настолько вяло открывала она рот: – Я прокралась в бассейн, она меня не видела и ничего не почувствовала. Потом… я выждала, когда она будет близко и ко мне затылком… тогда я прыгнула на нее сверху. Она ушла под воду и больше не вынырнула. Значит, это был испуг! Шурик представил себя на месте Нонны: как нежданно-негаданно нечто на тебя обрушивается, ты идешь под воду, а от испуга непроизвольно делаешь быстрый, но глубокий вдох… Да тут и совершенно трезвый человек захлебнется насмерть. – За что ты ее так? – спросил Шурик уже без шутливого оттенка в голосе, как говорил он лишь минуту назад. – Понимаешь, Шурик… – начала Марианна доверительно. – Существуют люди, не заслуживающие того счастья, что у них есть, они даже не обращают на него внимания. – А, так ты решила выступить в качестве судьи? – Не угадал. Я хотела забрать…
Она имела завидного мужа, которого любила, как и он ее; имела большой дом и двадцать соток сада с огородом, не знала нужды в деньгах, так как эти двадцать соток кормили не только Марианну с мужем. |
