– Не хвастай Шурик, Полину и я раскусила, правда, в последний момент.

– А я – давно! Ты – на эмоциональном уровне, а я – при помощи своего серого вещества. Когда Нонна Валерьевна утонула, я сразу заподозрил, что ее…

– Утопили, ты говорил. – Вдруг у нее вытянулось лицо. – Что, правда, утопили?! Как? Полина призналась?!

– Полина ни в чем не признается, у нее… как это… нечто вроде аутизма. Сидит, ни с кем в камере не разговаривает, молчит, вообще ни слова не говорит.

– Я думаю, она очень нездорова, – пожалела ее Марианна.

– Ранее она не обследовалась, – долдонил доктор, – на учете не состояла ни у психиатра, ни у невропатолога, вы это выяснили. А лица, обнаружившие признаки психоза при амбулаторном освидетельствовании, которого еще не было, кстати говоря, но до этого не получавшие психиатрической помощи, нуждаются в стационарном обследовании. Стационарная экспертиза необходима при трудностях дифференциальной диагностики и определении степени тяжести психических изменений, которые, без сомнения, есть. А вы хотите, чтоб я вот так с ходу сказал, где у нее слабое место.

– То есть психушка? – уточнил Викентий. – Никогда бы не подумал, она достаточно здравая…

– Умная, – дал свою оценку Шурик. – Милая и обаятельная… э… на наш взгляд. Адекватная.

– Вот-вот, – закивал он. – Адекватная до того, что не знаешь, с какого края к ней подступиться и как ее выжать, а вы говорите – психушка.

– Тут нет ничего запредельного: страдающие навязчивыми состояниями люди часто интеллектуально одарены выше среднего уровня, энергичны, развиты, упрямы, корректны, культурны. Но импульсы, которые больной чувствует в себе, по большей части имеют самое страшное содержание, типа попыток к совершению тяжких преступлений. Представьте, сколько надо потратить сил и времени, чтобы разобраться в противоречивом сочетании свойств характера и симптомов болезни.

– Какие противоречия, что вы мне тут мозги парите? – зафыркал Викентий. – Выдумали тоже: корректна, культурна, но с симптомами психопатки!

– Грубо, тем не менее точно, – усмехнулся доктор. – Но вы ошибаетесь, это не я выдумал, я ни при чем, это дедушка Фрейд…

– Ау, Шурик, ты где? – заглядывая в лицо задумавшемуся Шурику, тихо, чтоб не испугать, и со смешком спросила Марианна.

– Я мысль ловил. Короче, каким образом утопили Нонну Валерьевну, даже твой Викентий пока не знает, и я – тоже. Но! Я и сейчас настаиваю: ее именно утопили. В общем, не буду рассказывать все последовательно, ты и так в курсе, а коснусь лишь некоторых аспектов данного дела. Это – телефон Кирилла Андреевича, – поднял он указательный палец, – само собой, убийство Зойки и еще похищение Яном собственной дочери.

– Но Ян же ни при чем?

– Так дело и не в нем, а в том, как он обнаружил место, где Полина прятала Арину, – улыбнулся Шурик. – Пожалуй, про телефон я выброшу, и без него все будет понятно. Значит, смотри, какая штука. У меня память… в детстве мальчика Шурика называли вундеркиндом. Да, я такой и был, все запоминал, а потом как выдам – родители в обмороке, но это качество потом очень помогло мне в учебе. Я запоминаю и диалоги, если они важные. Когда мы нашли убитую Зойку, я сразу понял: кто-то из вас троих «погладил» ее камешком по голове, потому что накануне я поделился с вами своими подозрениями, а на другой день Зойка – уже труп. А при обыске трупа обнаружили два телефона – Зойкин и Кирилла Андреевича.