Изменить размер шрифта - +
Состав медленно подполз к красному щиту, воткнутому посреди колеи, и остановился.

Часто запышкал воздушный насос. Иван Артемьевич не торопясь спустился на бровку, прошел вперед, стал перед паровозом.

Навстречу ему бежал путейский бригадир Ялунин.

— Чего хулиганишь, дядя Ваня? — крикнул еще издали.

— А ты что армию держишь? — спросил добродушно Иван Артемьевич.

— Я предупреждение давал. И оградился. Ты что, не слышал, как петарды раздавил?

— Ладно… — отмахнулся Иван Артемьевич. — Долго держать будешь?

— Погляди сам. Не укладываюсь во время, минут десять-пятнадцать придется постоять. Рельсы чертовы — длиннее наших, при каждой стыковке резать приходится.

Иван Артемьевич видел впереди оборванную нитку пути. Метрах в пятидесяти бабы и мужики зашивали путь, а в месте стыка двое мужиков лихорадочно качали рычаг пилы, отгрызающей от рельса метровый кусок.

— Еще сверлить под накладки надо, — сказал Ялунин.

В это время из-за паровоза выскочил запыхавшийся капитан. Он стриганул взглядом вперед и, бледнея, повернулся к железнодорожникам.

— Кто разобрал путь?!

— Ну я, — ответил Ялунин.

— Ты понимаешь, что ты наделал? — голос капитана креп.

— Работаю.

Из-за паровоза показались еще трое: два офицера и солдат с автоматом. Первым шел подтянутый майор.

— В чем дело, Коптелов? — спросил капитана.

— А вот, — показал тот в сторону путейцев. — Путь разобрали, крысы тыловые.

— Отставить ругань! Как разобрали?.. — не понял майор.

— Ехать нельзя, — уточнил капитан.

— Ты что это, капитан, хреновину порешь? — вдруг стал перед ним Иван Артемьевич. — Иди, Ялунин, к своим, я тут объясню.

— Нет, позвольте, товарищ машинист, — остановил всех майор. — Вы имеете дело с воинской частью, которая направляется в действующую армию.

— Уймите сначала своего капитана, а то он слюной изойдет, — попросил Иван Артемьевич.

— Вы как разговариваете! — тоже начал сердиться майор. — Мы вправе знать, что с нами происходит, почему такие вещи…

— Это саботаж, вредительство! — опять врезался капитан.

— Ты кто, майор? — дядя Ваня пососал трубку, не обратив внимания на капитана.

— Я командир части.

— Значит, соображать должен, — говорил Иван Артемьевич. — И командовать уметь надо: вот таких ярлычников осаживать, — кивнул в сторону капитана.

— Вы меня учите? — прищурился майор.

— А тебе еще и не поздно поучиться…

Иван Артемьевич полез за спичками в карман. Пола брезентовой куртки откинулась, и на его груди тускло блеснули ордена. Майор не мог оторвать от них взгляда.

— Ты вон на баб взгляни. Видишь, тебе дорогу шьют. Погляди, погляди на тыловых крыс… — И дядя Ваня показал трубкой в сторону путейцев. — А теперь убери с дороги своего мальчика, ехать мешает… А ты иди к своим, Ялунин, — посоветовал бригадиру. — И эту штуку красную сбрось. Потом рожком посигналишь. Пошли, майор.

Иван Артемьевич повернулся к паровозу.

— Нет, вы объясните! Я вижу, что путь разобран.

— Значит, надо! — резко сказал Иван Артемьевич. — Чего еще объяснять?

— Я все равно разберусь.

— Вот и хорошо будет.

Быстрый переход