Он должен был успеть хорошо вылечить себя с помощью водных фурий, оставаясь лежать на носилках, пока Бренсис был занят ей и Бернардом.

Неожиданно ей пришло в голову, что даже навыки Первого Лорда не позволили бы ему исцелить себя так быстро. Она почувствовала смутное беспокойство, поняв, что старик мог просто улучшить свое состояние насколько возможно, а затем блокировать боль, используя фурий металла и делая вид, что все в порядке.

Если он действовал, по сути, в одолженное время, которое ему дала нечувствительность к боли, то он был в опасности – и это встревожило Амару достаточно, чтобы заставить ее повернуть голову и попытаться пошевелить своими бесполезными конечностями в слабой попытке привлечь чье-нибудь внимание.

– Она просыпается, – сказал Бернард, в его голосе чувствовалась настойчивость.

– Мы почти на месте, – ответил Гай. – Как только мы преодолеем этот подъем, я смогу видеть горы Калара и… – Первый Лорд резко выдохнул. – Приближаются Рыцари Воздуха, граф. Весьма немало. У нас есть всего несколько секунд. Я думаю, нам всем пойдет на пользу, если вы будете держать свои стрелы с солью наготове.

За этим последовало много пыхтения и сопения, звуков сапог, царапающих камень. Амара отбросила свои попытки двигаться и некоторое время просто дрейфовала на грани сознания.

Она не была уверена, сколько времени потребовалось, чтобы окружающая обстановка изменилась, но казалось его прошло не так уж много, прежде чем Бернард замедлился, а затем бережно положил ее на землю.

Он опустился на одно колено рядом с ней, тяжело дыша, на его лице застыло выражение боли. Он вытащил из колчана несколько стрел и начал втыкать их в землю вокруг себя.

Затем что-то пробормотал и положил руку на землю между ними.

– Бернард, – сказала Амара.

Слова с трудом покидали горло, но ее муж повернулся к ней немедленно.

– Любимая, – сказал он тихо. – Тебе не стоит двигаться. Ты очень серьезно пострадала.

– Я устала, – ответила она. – Но совсем не чувствую боли.

– Сир, – сказал Бернард, его тон был настойчивым. – Она пришла в сознание. Вся дрожит. Я думаю, что у неё может начаться шок.

Амара посмотрела туда, где Первый Лорд стоял и смотрел вниз, и в первый раз заметила, что они находятся высоко на отроге горы, и что они могут ясно видеть огромную чашу равнины внизу.

Там, вдалеке, мерцали огни города Калар, светящиеся в темноте драгоценными изумрудами.

Скопления крошечных светлячков были огнями нескольких небольших городов, расположенных вокруг столицы, а маленькие, одиночные точки света показывали расположение десятков отдельных стедгольдов. Лунный свет сиял, отражаясь от залитых неглубоким слоем воды рисовых полей, превращая их в зеркала диаметром в несколько акров.

Амара бывала в Каларе. Это был уродливый город, запущенный, лишённый всякой видимой добродетели, где в большом изобилии встречались лишь рабство, нищета и страдания. После двух лет войны и экономической изоляции, он должен был стать ещё хуже, грязнее, беднее, грубее, и ещё более истерзанным болезнями.

Но отсюда, с горы, издалека, когда было видно только характерный зеленоватый свет магических ламп столицы, Калар и скопище его городов-спутников очаровывали призрачной и хрупкой красотой.

– Сир! – рявкнул Бернард. Он начал выдергивать стрелы из земли, их наконечники теперь были заключены в полупрозрачные кристаллы. – Она нуждается в вашей помощи.

Гай стоял, повернувшись лицом к горе на противоположной стороне долины, и Амара поняла, что она не должна была видеть эту гору отсюда, или, по крайней мере, не в темноте.

Но она могла её разглядеть, огромный чёрный конус с подсвеченной тусклым красным светом вершиной.

Бернард наложил стрелу на тетиву и поднялся на ноги.