— Могу я на правах ее законного представителя узнать, что именно причитается ей согласно этому завещанию?

Дельгадо покряхтел, подумал, порылся в бумагах и выудил длинный список на испанском. Еще подумав, он аккуратно сложил лист таким образом, чтобы на виду осталось всего несколько строк, и положил его передо мной. Очевидно, прочие пункты не предназначались для моего взора.

Испанский я помнил неплохо (хотя разговорный знал куда лучше литературного, тем более юридическо-бюрократической разновидности), поэтому прочитал список и мысленно присвистнул.

Хуанита была не просто богатой невестой. Она была фантастически богатой невестой! Помимо круглой суммы в банке, акций самых разных компаний (в основном британских и американских) и доли в семейном предприятии (имелись в виду те самые рудники) щедрый дедушка оставил ей асьенду с романтичным названием «Роза Альба» неподалеку от Кампочиты, а также изрядный земельный надел.

Я перевел взгляд на большую засиженную мухами карту Кампочиты и окрестностей на стене. (Не знаю, зачем она там висела, то ли солидности ради, то ли просто дырку прикрывала, но пригодилась.) Ага, это примерно вот здесь… Если я еще не разучился ориентироваться на местности, то как раз во владениях Хуаниты находятся новые серебряные рудники, те самые, ради осушения которых затопили долину…

«Вот это поворот!» — подумал я. Дельгадо меня не торопил, молчал и пошевеливал усами, сильно напоминая большого сытого таракана вроде мадагаскарских. Ну разве что не трещал надкрыльями и не норовил свалиться мне на голову с потолка, такого я мог бы и не пережить.

А что… В принципе, многое проясняется. Хуанита несовершеннолетняя, распоряжаться всем этим должен был опекун, скорее всего, ее отчим. Я уточнил этот момент, дождался величественного кивка Дельгадо и продолжил размышлять. Итак, поскольку отчим уже был замешан в сомнительном бизнесе жениха Хуаниты, незабвенного контрабандиста и жулика Смитессона, то не мог ли последний наследить и тут? Зная характер Хуаниты, он вполне мог подозревать, что та по достижению совершеннолетия, получив все эти богатства, даст ему от ворот поворот. Отчима она, скорее всего, тоже видеть не пожелает. Следовательно, надо ковать железо, пока горячо, чем этот ушлый тип и занялся.

Отчим наверняка был в деле: как управляющий губернатора, он мог выдать любое или почти любое разрешение, пренебречь правилами и так далее, лишь бы успеть выкачать из здешних недр побольше и продать подороже. Должно быть, он полагал, что девушка все равно не сумеет разобраться в липовой отчетности и понять, сколько серебра было добыто на самом деле и сколько ушло «налево». Со счета-то много не снимешь, это бросится в глаза служащим банка, пойдут слухи, то же и с акциями… тем более, продавать их было невыгодно — они давали не слишком большой, но стабильный доход, жить на такие деньги в здешних краях можно припеваючи.

В итоге вышло так, что неуемная страсть к наживе этих двоих проходимцев обернулась народным недовольством. Тут и до восстания недалеко!

Нужно было проверить мою версию, и я, распрощавшись с поверенным (по-моему, он спал с открытыми глазами), отправился искать сеньора Варгаса, отчима Хуаниты.

У поверенного я пробыл достаточно долго, уже наступила сиеста (а я, к слову, не обедал!), улицы будто вымерли, ну и жара стояла невероятная. Подумав, я счел за лучшее вернуться в гостиницу, освежиться и перекусить. Если Варгас уже давно сидит дома, как сказал Хосе, вряд ли он сбежит у меня из-под носа.

Рассудив так, я отправился обратно. Под навесом на крыльце гостиницы меня поджидал Диего, успевший сменить драные штаны на вполне приличные и обзавестись новой шляпой. По мне так лучше бы ботинки купил!

— Я продал лошадь, сеньор, — деловито сказал он. — Задаром, но и то хорошо.