Корабли Дракона один за другим исчезли в «улитке». Замыкавший походный ордер крейсер «Аякс» принял на борт ретранслятор, и теперь эскадра Зога не могла принимать приказы вышестоящего командования.

— Они нас бросили? — с недоумением осведомился пилот Стефан Редхорн.

Покачав головой, Зоггерфельд подозвал старшего связиста, заменившего Карла Дайвена, которого Дракон переманил на свой «Орел». Вице-адмирал набрал короткий приказ и велел передать эскадре лазерным лучом. Лазерные передачи командующий флотом предусмотрительно не запретил.

Примерно через полчаса крейсера и торпедоносцы собрались вокруг линкора и космоносца. Согласно приказу вице-адмирала эскадра приняла стандартное построение перед ударом по планете. Назначенный Драконом срок ожидания приближался к последней черте, и Зог мрачно изрек:

— Альвендер, Ормуздиани, ваши семьи погибли под настианскими бомбами. Предлагаю возможность отомстить.

— Благодарю за честь, — старший артиллерист Юлиан Альвендер свирепо ухмыльнулся.

— Жду приказа, шеф, — подхватил, оскалившись, Ормуздиани.

Приказ последовал незамедлительно, и после положенных подготовительных манипуляций линкор выпустил самый большой снаряд, хранившийся в арсенале чуть ли не с предвоенных времен. До сих пор у земных артиллеристов не было мишени, достойной боеприпаса кварковой аннигиляции, но теперь окраинная планета земноводных двоякодышащих оказалась подходящим объектом экзекуции.

Полгигатонны эквивалента, раздробленный континент, много радиации в воде и воздухе, десятки миллионов убитых и покалеченных настиан — что ж, вражеская раса заслужила подобное воздаяние. Несколько снарядов, упавших на другие континенты, значительно уступали по мощности большой боеголовке, но люди на кораблях все равно радовались каждому взрыву.

Возможно, их испортила война. Возможно, они были правы.

Сложные вопросы не имеют простых ответов.

2

Президент Солнечной Федерации доктор права Ир-Рахим аль-Вагаби готовится к выступлению. Соратники, с намеком на почтение взиравшие, как лидер правящей партии перечитывает речь, нервничали, поскольку назревавшее событие могло запустить цепь других. Наконец, не выдержав, министр финансов осведомился:

— Босс, а что потом?

Со вздохом отбросив текст, президент простонал:

— Почему ты спросил это сейчас?

— Завтра будет поздно, — напомнил военный министр, специалист по корпоративному налогообложению. — Мы должны принять решение сейчас же.

— Статья негодяя с Тантры вызвала нежелательные процессы в обществе, — подтвердил министр иностранных дел. — Я звонил начальникам спецслужб, но все нагло говорят, что война кончилась, и они не могут привлечь его по законам военного времени.

— Почти все генералы против нас, адмиралы против нас. — У военного министра дрожали руки, челюсти и наверняка что-то еще. — Разведка и контрразведка тоже. Завтра они на самом деле потребуют от нас…

— Они в лучшем случае потребуют назначить новые выборы. — Президент сел, налил себе виски, выпил и опустил голову. — Но проклятый писака сказал об ответственности. В любой момент может ворваться военная полиция.

— Не сегодня и не завтра, — сказал главный политический советник. — Народ будет радоваться окончанию войны. У нас есть несколько дней в запасе.

Военному министру показалось, что найден выход, и он поспешил озвучить гениальную идею:

— Отмени выступление, пусть война продолжается. И прикажите Ребекке арестовать проклятого писаку.

На министра посмотрели, как на идиота.