Однако, красивые или нет, эти четыре корабля явно умели держать дистанцию. Они лихо заложили последний вираж и, ревя антигравитационными генераторами, вышли на посадочную прямую, спускаясь к заливу. Несколько циклов спустя они уже неслись над водой, сбивая с волн барашки, а встречный воздух свистел в плавниках систем охлаждения. Брим с профессиональным интересом следил за тем, как они сбавляли скорость и тягу кристаллов главного хода, перенося весь вес на покоящиеся в центре тяжести подъемные генераторы.

Неожиданно крейсеры разом замерли, паря в паре десятков иралов над водой, а потом одновременно повернули и, оставляя за собой шлейф водяных брызг, порулили к поджидавшим их гравибассейнам. Четыре силуэта, слившиеся в один — таким неправдоподобно четким казался их строй, — обрисовались на фоне клонившихся к горизонту трех элеандорских солнц, прежде чем исчезнуть за лесом строительных кранов. — Ну и как эта посадка на твой профессиональный взгляд, дружище Вилф? — негромко спросил Урсис, возвращая Брима к реальности.

Щеки Брима вспыхнули.

— На мой взгляд, ВСЕ они прекрасны, — признался он с неловкой улыбкой. — И потом, кто я такой, чтобы судить, если сам ни разу не сажал даже легкого крейсера. — Он усмехнулся. — Однако насколько я понял, мы имели счастье видеть блестящую работу первоклассных рулевых.

— У меня есть основания полагать, что вы окажетесь за штурвалом быстрее, чем вам кажется, Вилф, — с улыбкой вмешалась в разговор Коллингсвуд. — Наверху что-то затевается. — Она многозначительно помолчала. — Мне сообщили, что по прямым распоряжениям Адмиралтейства местное руководство взяло под личный контроль соблюдение сроков строительства «Непокорного», — заметьте, верфи и так едва справляются с загрузкой. Это и кое-какие другие признаки позволяют предположить, что вскоре последуют сложные — и жизненно важные — задания. — Коллингсвуд посмотрела на выруливающий для взлета эсминец. Когда лучи рулежных прожекторов пронзили быстро сгущающиеся сумерки, она снова повернулась к троим своим старшим офицерам. — Похоже, — продолжала она, — еще до конца этого года мы примем участие в операции, которая решит исход всей войны…

Несколько метациклов спустя рабочий день Брима подошел к концу. Он с наслаждением выбрался из кабины тренажера и, отметившись на пропускном пункте Учебно-Тренировочного Комплекса, отправился в общежитие. Сойдя с трамвая на магнитной подушке, он проделал остаток пути пешком, под куполом звездного неба. Влажный ветерок трепал отворот его флотского кителя, пока он шагал по разноцветным светящимся дорожкам, ведущим к его временному жилищу. Со всех сторон слышался не прекращающийся ни днем, ни ночью гул больших верфей, на которых в свете мощных ламп Карлсона обретали форму боевые звездолеты. Там и здесь сварочные агрегаты расцвечивали вечернее небо фейерверками разноцветных искр, а над всем этим покачивались в странном танце клювы огромных кранов. Брим улыбнулся, когда впереди, на вершине небольшого холма, показалось здание офицерского общежития. Несмотря на усталость, он ускорил шаг. Там, в спартански обставленной комнатке, его должно ждать послание с другого конца Галактики. Сегодня был именно тот день, когда она писала ему.

Машинально отвечая салютующим часовым, Брим пересек вестибюль и подошел к лифтам у дальней стены. Еще несколько циклов спустя он переступил порог своего временного жилища. Действительно, над койкой светился индикатор связи:

ВАМ ПОЧТА… ВАМ ПОЧТА…

Он закрыл за собой дверь и уселся за крошечный стол, составлявший вместе с ободранным креслом всю меблировку комнаты.