Мак Рейнольдс. Галактический орден доблести
Дон Мазерс вытянулся по стойке «смирно», бодро отсалютовал и отрапортовал: – Младший лейтенант Донал Мазерс докладывает, сэр. Коммодор смерил его взглядом, козырнул и взглянул на лежащий на столе рапорт. – Мазерс, Одиночная Разведка, У‑сто два. Сектор А‑двадцать два‑Ка‑двести двадцать три, – пробормотал он. – Да, сэр. Коммодор вновь взглянул на него. – Вы были на посту всего пять дней, лейтенант. – Да, сэр, на третий день мне показалось, что испортилась форсунка. Пару дней я терпел, но затем решил, что лучше мне вернуться и проверить, в чем дело. – Затем добавил: – Согласно инструкции, сэр. – М‑да, конечно. Разведчик вряд ли сможет ремонтироваться в космосе. Если возникают какие‑то сомнения, инструкции предписывают вернуться на базу. Рано или поздно это случается с каждым. – Да, сэр. – Однако, лейтенант, с вами это было четыре раза из шести. Дон Мазерс ничего не ответил. Он казался невозмутимым. – Механики доложили, что с вашим двигателем все в порядке. – Иногда, сэр, следов не остается. Может, это была порция плохого топлива. Она сгорела в конце концов, и все стало на свои места. Но в этом случае тоже следует вернуться на базу. Коммодор нетерпеливо прервал его: – Лейтенант, не надо объяснять мне недостатки Одиночной Разведки. Около пяти лет я сам был пилотом. Мне известны все недостатки – и машин, и пилотов. – Сэр, я не понимаю. Коммодор посмотрел на кончик своего большого пальца. – От двух недель до месяца вы проводите в открытом космосе. Совсем один. Высматривая корабли крейденов, которые практически никогда не появляются. В истории войн я могу припомнить лишь одну подобную ситуацию. Во время Первой мировой войны летчики также летали в одиночку. Но они летали всего лишь пару часов или около того. – Да, сэр, – бессмысленно повторил Дон. Коммодор продолжал: – Здесь, в штабе, мы понимаем, что в открытом космосе можно поддаться внезапному страху и, вообразив, будто с кораблем не все в порядке, вернуться на базу, но, – Коммодор откашлялся, – четыре раза из шести? Лейтенант, вы не думаете, что вам надо сходить к психиатру? Дон Мазерс вспыхнул: – Нет, сэр, я так не думаю. Коммодор по‑военному сухо ответил: – Очень хорошо, лейтенант. У вас будет обычный трехнедельный отпуск. Вы свободны. Дон энергично козырнул, повернулся и вышел из кабинета. В коридоре он тихонько выругался. Что знают эти медноголовые бюрократы о космическом страхе? О бездонной черноте, о гнусной невесомости, о волнах первобытного ужаса, что охватывает тебя, когда мысль о том, что ты оторван, оторван, оторван от Земли, вдруг пронзает до самого нутра. Что ты один, один, один. В миллионе, миллионе миллионов миль от своего ближайшего сородича. Летать в корабле, который чуть больше нормального шкафа? Что знает об этом Коммодор? Дон Мазерс весьма предусмотрительно забыл, кто прослужил в разведке пять лет. Из штаб‑квартиры Космического Командования он направился к Гарри, в «Нуово‑Мексико бар». В это время дня там было пусто. – Привет, лейтенант, – поздоровался Гарри, – а я думал, ты патрулируешь. Как это ты так скоро вернулся? Дон холодно ответил: – Суешь свой нос в дела безопасности, Гарри? – Ну вот! Нет, лейтенант. Ты же меня хорошо знаешь. Я знаю всех парней. Я просто так болтал. – Слушай, как насчет кредита, Гарри? На этой неделе у меня нет денег. – Нет проблем. Мой мальчик служит на легком крейсере «Нью‑Даос». |
